Вот и я побывал в краеведческом музее. Прошло несколько дней со дня открытия новой экспозиции, все средства массовой информации уже отчитались об этом событии в культурной жизни города. Прозвучали первые оценки. Оценки самые разные: от полного неприятия, до радости от самого факта открытия музея. Заждались. Соскучились. Можно сказать, что без посещения музея выросло целое поколение орловцев, что, конечно, ужасно, т.к. эта прореха городского и в какой-то степени областного масштаба совпала с ещё большей прорехой в поддержке культуры во всероссийском масштабе.
Музей, конечно, не волшебная палочка, и открытие новой экспозиции не изменит в одночасье культурный уровень орловских людей, прежде всего молодёжи. Но почему же тогда все, кто в свои школьные годы, будь это 20 или 50 лет тому назад, посещал краеведческий музей, помнят об этом всю жизнь, рассказывают своим детям и внукам о том, как там было интересно. Значит, эти посещения не прошли даром, остались в памяти, отложились чем-то положительным во внутреннем мире человека. Отсюда и отношение к старой экспозиции – некоторым кажется, что она была лучше. Но это уже больше возрастной психологический феномен, который выражается не только в отношении к экспозиции музея, а абсолютно ко всему: «раньше всё было лучше».
За последние 20 лет изменилась страна. Музейная экспозиция, какой бы хорошей она не казалась тем, кто о ней что-то помнит, тоже не может оставаться прежней. Это закон развития. Изменился поток информации, который окружает теперь людей, зачастую эта информация носит не только отрицательный, но иногда и вредный для психики, для развития характер. Восприятие современного молодого человека стало по преимуществу «клиповым», что появилось с возникновением множества телеканалов, множества функций в мобильниках, смартфонах и прочих довесках к человеку. «Клиповое» восприятие, которое требует постоянно переключать каналы, отучает от длительного просмотра, чтения, выслушивания, размышления, обдумывания и т.д. Нужно быстрее переключать и переключать каналы, нажимать на кнопки, заменяя этим как минимум узнавание чего-то интересного в его развитии. В этих условиях у любого просвещения возникают проблемы. Как всё-таки донести до молодого слушателя свой рассказ, если он не может выслушать даже несколько фраз? Это проблема. В музей будут приходить именно такие школьники. Других у нас почти нет. Для них нужны экспозиции, отличные от тех, которые были в прежние годы. Какие? Я не знаю. Знаю, что другие. В мире много экспериментируют в самых разных музеях. Возможно, что новая экспозиция музея как раз и является одним из вариантов поиска языка общения с новым поколением.
Что я помню из экспозиции 60-х? Не так уж и много. Прежде всего, это бивни мамонта, найденные на территории нашей области, каменные ядра, каменные топоры. Красивые картины с портретами каких-то важных людей. Больше всего, и я не одинок в этих воспоминаниях, запомнилась экспозиция, посвященная животному миру области. Почему это так? Видимо потому, что мир природы воспринимается людьми более эмоционально, чем фотографии, мебель, предметы домашнего хозяйства и многое другое. Как может не удивлять огромный медведь, вставший на дыбы, если высота этого животного более 2 метров? Давно уже народ не видел, но родители нынешнего поколения молодых людей ещё помнят огромную «хавронью» каких-то невероятных размеров. Казалось, что таких свиней просто не может быть в природе. Но на табличке было название конкретного колхоза, где она была выращена, её вес, количество поросят за один опорос. Это заставляло поверить в реальность. А кровавые сценки охоты лисы на зайца, выполненные в реалистической манере, совы на какую-то птичку. Волк с оскаленной пастью. Чучела этих зверей окружала частичка природы, в которой происходили эти сценки. Всё это запоминалось.
Отложив рассказ о большинстве залов новой экспозиции до следующего раза, я всё-таки хотел бы сказать несколько слов о том, как представлена природа Орловского края сейчас. Пока сделан только один зал, посвященный пернатым. На живописной стене, представляющей лес, размещено несколько десятков птиц. Каждая имеет свой номер, по которому можно узнать, как эта птица называется. Очень хорошо дополняют экспозицию отличные снимки птиц, снятые в природной среде. В зале есть ещё несколько фрагментов живой природы с крупными птицами. Здесь же установлены стеклянные шкафы, в одном из которых представлены разные гнёзда, в другом – птицы мелких пород. Выставка мне понравилась своей насыщенностью, разнообразием представленных птиц. Может быть, я не заметил ещё каких-то возможностей этого зала, но мне казалось, что было бы хорошо включить здесь звуки леса, звуки птичьего гомона. Для школьников, да и для некоторых групп взрослых, можно было бы включать с какого-нибудь пульта голоса птиц, названия которых произносил бы экскурсовод. Затем можно было бы включать эти голоса вразнобой, а школьники угадывали бы, какая птица поёт в данный момент. Как раз в это время в зале была группа школьников, которые внимательно слушали экскурсовода. Спустя некоторое время я разговорился со смотрителями, которые были приятно удивлены поведением этой группы ребят, они прошли по всем залам и везде внимательно слушали то, что им рассказывали. Они не бегали, не перебегали из зала в зал, не шумели, не играли с кнопками телефонов. Это были ребята из одной из сельских школ. Хотелось бы верить, что этот визит в краеведческий музей останется в памяти этих ребят на всю жизнь, как это случилось однажды и с нами.
В заключение сегодняшнего рассказа хочу включить небольшой фрагмент из «Орловского вестника» (11.05.2011) об открывшейся экспозиции. Это написано В.Ермаковым, который не только поэт и писатель, но и музейщик со стажем.
«4 мая. В этот день состоялось открытие Орловского краеведческого музея. Долгожданное. (Два десятка лет в городе не было исторической экспозиции). Неполное. (Оформлено и открыто для посещения лишь семь первых залов; примерно треть проекта). Своевременное. Ибо музей – место встречи прошлого и настоящего, а если эта встреча не состоится в общественном сознании – будущее становится сомнительным... История государства – это история его культуры, а если страна выпадает из культуры, то она выпадает и из истории, а в этом случае в ней может происходить все, что угодно.(Ф.Р. Анкерсмит «Возвышенный исторический опыт») В той же, если не большей мере, это может быть отнесено к отдельному региону. Инновации и инвестиции, отыскивая надежные пути в будущее, обходят места, где живут варвары. Музейная среда – символическое пространство, в котором вещи, поставленные в особые обстоятельства, выделяют свои сокровенные смыслы. Ходите в музей чаще. Ходите по музею медленно и доверчиво, чтобы образы минувшего, возникающие в сознании, отпечатывались в душе уверенностью, а в уме убежденностью: все хорошее в мире устремлено к лучшему. Но дороги, которые мы выбираем, видны лишь в масштабе исторического времени. Образы минувшего связывают воедино дар воображения и труд восприятия. Прошлое, сколь бы ни было оно драматично, в представлении потомков подернуто романтическим флером. Концепция возвышенного исторического опыта, принадлежащая уму современного философа, если она верна (что кажется несомненным), оправдывает любые расходы на репрезентацию истории в культурной среде. Возвышенный характер исторического опыта происходит из парадоксального союза чувств любви и утраты, то есть из сочетания удовольствия и боли, определяющего наше отношение к прошлому. (А.Г. Габричевский «Вопросы философии», №3 1994.) И далее: Опыт выражает себя в том, как мы сформированы им (А.С. Грин «Бегущая по волнам»). Иначе говоря, история не опосредованное знание о прошлом, а непосредственное осознание своей историчности: человек в равной мере итог и исток истории». |