Луцкий или Брусиловский прорыв Уважаемые друзья – орловцы! Позволила себе напомнить вам о том, что 22 мая по старому стилю ( 4 июня по новому) исполняется ровно 100 лет началу Луцкого или Брусиловского прорыва. Видимо, немногие из вас знают, что орловское ополчение сыграло одну из решающих ролей в этой битве. Иначе, думаю, этой рубрике было бы отведено больше внимания. Ударной дивизией 11 армии во время всего боя была 101 пехотная дивизия под командованием легендарного командира – генерал-майора Константина Лукича Гильчевского. Эта дивизия была сформирована в Одессе 15 марта 1915 года и состояла из двух бригад. Причём в первую бригаду (бывшая 29-я ополченческая) входило Орловское ополчение. Впоследствии эта бригада была разделена на два полка следующим образом: 401-й пехотный Карачевский полк - 169, 170 и 171-я Орловские дружины 402-й пехотный Усть-Медведицкий полк - 172-я Орловская, 173 и 174-я Донские дружины. В сентябре 1915 года командовать 401 пехотным Карачевским полком был направлен полковник Владимир Иванович Николаев. Его первые впечатления от полка были более, чем удручающие. Он экстренно приступает к военным учениям. Но в отчаянии пишет жене, что студент остаётся студентом, слесарь слесарем, а учитель учителем, и нет никого военного по призванию и по профессии. После упорнейших учений полк приобретает совершенно другой вид. Это уже не увальни, роющие окопы задом наперёд, а силища, готовая защитить Россию. И полк проявил себя по-геройски!
В марте 1916 года принимается решение о расстановке сил и начале подготовки к весенним боям. 401 полк занимает позицию у деревни Корыто. Из письма Николаева жене от 21 мая (3 июня) : «Если бы ты знала, как мы здесь все готовимся, работаем, надеемся и больше всего боимся неудачи. Но нет, её не может быть... Всюду по всей позиции мы понарыли вдоль и поперёк ходы сообщения... На случай большого артиллерийского обстрела понастроили себе убежищ под землёй разного типа... такое убежище при своём наблюдательном пункте имею и я . Сыро в нём, холодно и темно, но, кажется, безопасно. Опыта не было, но ждём». Это письмо написано накануне боя. В 4 часа утра 22 мая 1916 года на Юго-Западном фронте началась артиллерийская канонада и русские войска пошли в атаку. Командир 101 дивизии ген.Гильчевский пишет в своих воспоминаниях об этих боях: «Решительная атака была возложена на командира 401 полка Николаева, как более надёжного начальника». А вот, что пишет сам Николаев в письме жене от 5 июня: «В этот короткий промежуток полк (и дивизия) имели три крупных наступательных дела; все три против позиций, защищённых заграждениями. Работали выше похвалы. Гибли, но шли. Потери ужасные – в одном моём полку около трёх тысяч нижних чинов и сорок офицеров. Не бой, а ад. Ужасной кровью приходится отбирать те земли, которые были сданы так неожиданно прошлым летом из-за неподготовленности нашей в техническом отношении и из-за отсутствия снарядов. Первый бой продолжался три дня и мы сбили противника с его главной зимней позиции, на которой он укреплялся восемь месяцев. На мой полк легла главная задача, на моём участке был назначен прорыв для корпуса. Это было 22, 23 и 24 мая. 28 мая он задержался за Стырью, но дела плохо (неважно) шли на Икве. Нашу и финляндскую дивизии перевели южнее на Икву и мы должны были сбивать - эта операция удалась блестяще. Противник был сбит. Много было захвачено в плен, а остальные бежали, остановившись за рекой Плешовкой на заранее подготовленных позициях. Нашу дивизию в ночь на 2 июня опять перевели на ударное место и мы наутро начали бой с целью дебушировать речку и сбить противника. Мне достался самый трудный участок. Нужно было действовать в двух отдельных колоннах. Тяжёлый бой, опять громадные потери. Полк первым переправился и выступил на штурм укреплённых позиций. После трёхчасовой борьбы (казалось иногда, вот-вот сорвёмся) прорвали и полк далеко выдвинулся вперёд. Было взято за это время три пушки и три орудия и именных более 3000, это на мой полк. Другие работали также хорошо и удачно. Теперь занимаю позицию в 9 вёрст по фронту. Нужно бы в резерв зализывать раны, да не отводят. Вчера за бои и, главным образом, за 23 мая представлен к Георгиевскому кресту. Что-то выйдет?» После первых успехов последовала целая цепь тяжелейших, изнурительных, но успешных боёв. Полк с честью выдержал все возложенные на него задачи. Письма из дома, душевное участие, сочувствие и сопереживания жены поддерживают Николаева во всех испытаниях. Он делится с ней всеми горестями и радостями. 401 Карачевскому полку предстоит ещё участвовать и в кровопролитнейших июльских боях. Потери колоссальные. Вот, как пишет Николаев о деле 7 июля: «Пережили опять дни страдные; опять бой, бой очень серьёзный. Серьёзный не только по тяжести, потерям и трофеям, но серьёзный в стратегическом отношении. Ты читала, вероятно, о прорыве через Стырь у Плешево и Вербени и о взятии 13 австрийского полка у Перемили. Это была наша дивизия, а дело у Перемили – это мой полк. Как лихо, как блестяще хорошо произвели фланговую атаку, выдвинутые из дивизионного резерва! Захватили очень сильные позиции, несмотря на понесённые большие потери. Очень быстро, скоком и настолько скоро и с загибом с фланга, прижимая его к реке, что был захвачен весь штаб с командиром и перевязочным пунктом, и не менее 1500 н/ч при 30 офицерах. В отчёте сказано: «Будучи окружён почти весь полк сдался». Но это окружение нам стоило... К-р 404 полка в этом последнем бою был убит. Вечная память хорошему человеку и храброму офицеру.» А в письме от 21 июля описывает и колоссальные потери полка: « У меня в строю осталось 6 офицеров и 400 н/ч, это из 46 офицеров и 2400н/ч.», и чуть дальше прибавляет: «Благодарности дивизии было много, даже от Государя.» Дорогие орловцы! Давайте помнить о подвигах предков, даже, если они жили, боролись и воевали в забытую, но Великую Первую мировую войну. А я от всей души поздравляю всех вас – их потомков с этой знаменательной датой! |