Патриот родного края
В прошедшем (1988 г. – В.В.) году (точная дата неизвестна) исполнилось 225 лет со дня рождения Александра Ивановича Клушина, первого по времени орловского писателя, прославившего наш край. Говоря о предпушкинском периоде развития русской литературы, В. Г. Белинский назвал его в числе тех деятелей, которые "пользовались тогда большою известностью".
Просветительская деятельность Александра Клушина была многогранной. "Я полагаю, – писал он, – человеческое благо и совершенство в познании вещей, в просвещении его разума...". Вместе с И. А. Крыловым Клушин издавал сатирический журнал "Зритель" (1792), закрытый правительством, и один из лучших журналов XVIII века "Санкт-Петербургский Меркурий" (1793). За сочувственное отношение к французской революции 1789-1794 годов и антикрепостническую направленность творчества он подвергался обыскам и негласному надзору полиции. Печатью позора заклеймил он крепостников – "сластолюбивых, обжорливых расточителей", не щадящих "ни трудов бедных крестьян своих, ни доходов, высосанных с потом и кровью сих несчастных".
Поэзия Александра Клушина отличается большим жанровым разнообразием – он писал оды, анакреонтические стихотворения, дружеские послания, стихотворные сказки, пьесы в стихах. Его ода "Человек" долгое время приписывалась исследователями литературы Державину. Поэзии нашего земляка свойственны высокие гражданские мотивы. В ряде лирических стихотворений есть смелые выпады против правящей верхушки и даже самой императрицы.
К наиболее известным клушинским пьесам относятся комедия в стихах "Смех и горе" и комедия в прозе "Алхимист". Отмечая редкий успех этих пьес, остроумие интриги и драматургическое новаторство, И. А. Крылов писал, что автор "подает великую надежду к обогащению российского театра". Историки литературы не раз отмечали, что некоторые приемы и нововведения Клушина оказали большое влияние на грибоедовское "Горе от ума" и на "Ревизора" Гоголя. В частности, знаменитая гоголевская "немая сцена" имеет первооснову в "Смехе и горе".
Жизненный путь Александра Клушина, продолжавшийся всего сорок лет, тесно связан с историей орловского края. Многие факты из его родословной стали известны лишь недавно из архивных документов. Предки писателя по отцовской линии значились в числе первых жителей города Ливны. Документ, датированный 24 декабря 1763 года, впервые указывает год, в который родители писателя соединили свои судьбы, фамилию, имя и отчество деда по матери. В нем говорится: "Ливенский помещик дворянин Прокофий Иванов сын Бобровский в роде своем не последний дал я сию запись... в том, что в прошлом тысяча семьсот шестьдесят втором году выдал я, Прокофий, дочь свою за него, Клушина, в замужество...".
Когда умер отец, Александру шел одиннадцатый год. Он вынужден был рано определиться на службу. Вскоре после открытия Орловского наместничества работал при разборе старых архивных дел провинциальной канцелярии. Об этом периоде жизни Клушина сохранились любопытные сведения в записках основателя отечественной сельскохозяйственной науки и писателя А. Т. Болотова. Андрей Тимофеевич не скрывает своего удивления перед "редкими достоинствами и дарованиями" младшего современника, "хорошего писателя", хотя и "величайшего безбожника, атеиста и ругателя христианского закона".
Болотов рассказывает, как совсем еще юный Александр "по молодости, был так дерзок, что отдавал в ряды купцам целые подлинные дела, в архиве бывшие. Судье какому-то случилось увидеть в рядах сии акты. Началось следствие, и Клушин попал в беду...". Однако вместо наказания наместник генерал Н. В. Репнин, "видя его молодость и примечая в нем редкие способности, взял его к себе в канцелярию". Здесь Александр "от писания привязался к книгам, чтению" и благодаря расположению Репнина получил доступ в его библиотеку.
В свободное время юноша усиленно занимался самообразованием и "сам собою и слогу, и всему, и поэзии, и даже французскому языку научился". Вспоминая о первых годах самостоятельной жизни, Александр Иванович тепло отзывался о бывшем тогда управляющем канцелярией Д. Трошинском. "Вы создали из меня поэта", – писал Клушин, обращаясь к нему.
В первом его стихотворении "Послание к другу моему Василию Сергеевичу Ефимьеву" впервые воспеваются родные орловские места, "места, которые с младенчества... знал, в которых некогда блаженство... вкушал". Не один раз гостил Клушин в Ливнах у матери, в Орле у своего брата Николая, ставшего впоследствии советником Орловской уголовной палаты.
В середине 1790-х годов Александр Иванович несколько лет прожил на родине. "Он упражняется, – сообщает Болотов в начале 1796 года, – и теперь, денно и ночно, в литературе и сидит на письме и книгах", изучая и немецкий язык. Орловский генерал-губернатор А. А. Беклешов, с уважением относившийся к популярному писателю, предлагал ему место асессора в палате, но Клушин "смеялся и не хотел променять вольность и быть связанным".
Из написанного им в это время известны только два стихотворения – "Ода на сожжение в Орле фейерверка..." и послание "К Елизавете Ивановне Бенкендорф", помещенные Н. Карамзиным в числе лучших русских стихотворных пьес в альманахе "Аониды" (1797). В небольшой по объему, но изящной по форме оде впервые в большой поэзии показывается не только губернский город Орел, но и река, на которой он стоит:
Пылает воздух, небо рдеет,В огнях курятся облака:
Кипит туман и пламенеет.
Как огненна, во тьме река.
Там звезд алмазных миллионы
Одни вослед другим летят,
Катятся, рвутся и шипят;
Там грома грохот, ядер стоны;
Там в изумлении народ
Колеблет кликом неба свод...
В щите, блистающем денницей,
Черты зрю росского царя:
Порфира – пурпур с багряницей,
Вокруг – сапфирная заря.
Орел простерся под пятами,
В когтях его Луна дрожит,
Там Лев растерзанный лежит,
Там с снежными Кавказ хребтами,
Что древле небо подпирал,
Согбен к ногам его упал.
Кто с Павлом в щедрости сравнится?
Кто превзойдет его душой?
Иль должно вновь Петру родиться,
Иль благости небес самой.
Что Марк-Аврелии и Титы?
Я зрю богов в вас и царей,
Достойных вечных алтарей;
Но Павел в свет – и вы забыты.
Вы обладали тьмой римлян,
А он – душами россиян.
1797.
Во втором стихотворении дается первая поэтическая зарисовка быта и нравов жителей древнего города на Сосне. Жизнь ливенского провинциального общества, где "рассудок, смысл назаперти", протекала вяло, однообразно. Поэт с иронией говорит об образе жизни подавляющего большинства своих земляков, все запросы которых замкнулись в узкой семейной сфере:
Почтенны ливенские дамы,Подчас угрюмы и упрямы.
Но молчаливы завсегда;
Живут приятельски с мужьями,
Друг друга потчуют тузами
И не бранятся никогда...
Патриот родного края, Александр Клушин и в последней своей комедии "Услужливый" (1801) дважды упоминает об орловской деревне. Не случайно эта комедия сохранилась в родовой тургеневской библиотеке.
Говоря о скором забвении "богатством пресыщенных" стяжателей-крепостников, Александр Иванович с полным основанием противопоставил их бесславному жребию свою судьбу, судьбу писателя-гуманиста:
Едва их жизни стебль увянет,О них никто не воспомянет. –
Меня потомство будет знать.
В. Власов.
"Орловская правда" 21 января 1989 г.
