В 1939 году в г. Орле в районе Верхней и Нижней Пятницких улиц решено было построить авиазавод. Однако в этом районе геологи обнаружили целую систему подземных выработок и завод решено было строить возле аэродрома. Строительство завода продолжалось до 3 октября 1941 года, а потом война скорректировала планы военного ведомства и авиазавод в нашем городе так и не появился.
Тема постройки авиазавода уже поднималась на форуме в 2010 году в теме
"Немного об истории транспорта в Орле" и в 2013 году в теме
"Катакомбы в Орле".
О планах постройки авиазавода и связанных с его историей фактах прошлого идет речь в статье Владимира Константинова "Как в Орле авиазавод строили" от 17 июня 2009 года.
Как в Орле авиазавод строили...Детская память хранит многие события, которые никогда и никуда не исчезают. Так и я, пятилетний малец, услышав разговоры взрослых о том, что ветхие домишки на Нижней Пятницкой и Верхней Пятницкой (ныне улица 1-я Курская) будут скоро снесены и на их землях построят завод истребителей, до сих пор помню радостный ажиотаж моих родителей. Ещё бы! Нас переселят в новые дома, которые уже возводились возле кинотеатра «Родина».Глядя на бумажный самолётик, на нитке подвешенный к люстре, я спросил папу: «Истребители будут клеить из бумаги или картона?» Отец хохотал до слёз, затем пояснил: «Самолёты, сынок, будут делать из алюминия, вернее, из дюралюминия». Я не знал такого слова и спросил: «Что это такое?». Отец долго рассказывал про алюминий и про то, что в середине XIX века этот металл стоил дороже золота, но в моём детском воображении этот алюминий был твёрже железа, тем более картона...
Прошло несколько месяцев. Как-то за ужином папа и мама опять заговорили про завод истребителей. Папа грустно произнёс: «Не будут его строить на наших землях. Геологи обнаружили целую систему подземных выработок. Завод решили строить возле аэродрома...» Моя бабушка сказала тогда: «Мой отец и мой дед работали в этих каменоломнях. Они говорили, что выработки тянутся чуть ли не до самых Корабликов. Прежде чем землю бурить, поспрашивали бы у народа, а то взбудоражили всех: улицы будут сноситься, квартиры дадут нам».
Зимой 1939 года опять среди местных жителей пошёл слух: Пятницкие все равно будут снесены, а на их месте будет разбит большой лесопарк. Нельзя народу жить над выработками, за годы крепёж сгнил, да и подземные воды источили известняк...
Здесь надо сказать о том, что уже после войны городские власти, забыв о предупреждениях геологов, разместили между двумя старинными Пятницкими улицами целый комплекс одноэтажных домов. Принялись даже строить двухэтажки, которые тут же стали трескаться и оседать.
Ещё до этого строительства я помню, как на нашем огороде провалилась лошадь, и её, бедную, с большим трудом вытащили веревками несколько мужчин. Совсем недавно на месте дороги с нашей улицы, ведущей к Оке (под Кузиной горой), провалилась земля, образовав огромную яму. А по этой дороге испокон веку ходили люди. И я в детстве и юности ходил по ней то на рыбалку, то купаться и, конечно, постоянно по воду. Да-да! До 1950 года жители Пятницкой улицы брали воду из реки. Пили её, благословенную, и даже не кипятили. Надо сказать, что вода эта обладала необыкновенным приятным вкусом и была, как говорила бабушка, «лучше всякого лекарства». Не знаю, по чьему распоряжению перед городом были построены заводы, но с тех пор воду из Оки пить стало нельзя, да и купаться опасно...
Но вернёмся к Пятницким катакомбам. Во время войны многие прятались в катакомбах, спасаясь от бомбёжек. Скрывались в них и мужчины: спасались от немцев, которые угоняли «рабов» в Германию. Анна Васильевна Лызик, местный старожил, рассказывала:
— Перед самым уходом немцы принялись забирать и шестнадцатилетних для угона в Германию. Собралось нас несколько человек, и мы, запасшись свечами и факелами, тоже спустились в подземелье. Вначале наткнулись то ли на озеро, то ли на реку. Пошли вправо по уже полуобвалившимся Штольням. Долго блуждали и наконец очутились в огромном подземном зале. Свет факелов не достигал потолка, так высоко тот был над нами. Сверху сочилась вода, вокруг дыбились каменные глыбы размером чуть ли не с дом, под ногами хлюпала глинистая жижа. И так нам стало страшно в этом мрачном мире, что мы решили вернуться. А там будь что будет. Вышли на свет божий и разошлись по домам. Но немцам было уже не до нас: через несколько дней они оставили разрушенный ими до основания город. Сожгли бы и пригороды, но наши солдаты, не щадя своих жизней, не позволили им сделать это чёрное дело.
Значительно позднее я в разговоре с тестем Костиным Семёном Прокофьевичем случайно узнал о том, что он работал на строящемся заводе истребителей и очень хорошо знал всю предысторию этого строительства и даже о том, что на месте Пятницких улиц будет высажен лесопарк... «Живое время было, какое-то светлое время, — вспоминал он и добавлял: — Работали все так, словно на крыльях летали».
Грянула война, но завод всё строился. Третьего октября 1941 года немецкая армада подошла к городу Орлу. Семён Прокофьевич вспоминал:
— Сидим мы в бухгалтерии как на иголках. Но никто не бежит. Вдруг входит главный инженер, бледный, растерянный, и с порога говорит: все по домам, а ты, Костин, останься. Всех словно ветром сдуло. Он открыл сейф, и вместе с ним мы принялись набивать мешки деньгами (не успели рабочим выдать зарплату). Натолкав пару мешков, выскочили во двор, где нас ждала «эмка». Сели в машину, шофёр дал газ, и мы помчались мимо горящих зданий аэродрома, останков сгоревших самолётов, затем по притихшим улицам. Как у меня защемило сердце, когда мелькнул поворот на 2-ю Посадскую, где меня дожидались жена и трое моих ребятишек. Но о том, чтобы заехать домой хотя бы попрощаться, и речи идти не могло. Надо было спасать деньги. Мы доехали до Воронежа и там сдали деньги. А я сразу же попросился на фронт. О семье ничего не знал до самого освобождения Орла.
Семён Прокофьевич говорил и о том, что во времена Н.С. Хрущева правительство рассматривало вопрос о продолжении строительства завода истребителей в нашем городе. И сетовал на то, что местные власти почему-то отказались от этого предложения. А я думаю, вернее, фантазирую, что и небесные Силы тоже не желают видеть город очень и очень промышленным... Видимо, хотят, чтобы на его мелких водах рождались поэты, писатели и художники...
Владимир КонстантиновПохожие темы:—
Аэропорт Орла (гражданский) 80-е, 90-е, 00-е.