http://www.vestnik57.ru/page/vospominanija-o-vojne Воспоминания о войне
75 лет назад, 22 июня 1941 года, началась Великая Отечественная война, навсегда изменившая судьбы людей. Теперь этот день назван Днем памяти и скорби. В память о тех, кто защищал тогда Родину, не жалея жизни, мы хотим представить вам, уважаемые читатели, рассказ о начале войны устами очевидцев. Не так давно в редакции оказались дневниковые записи выпускников Орловского пехотного училища, собранные и переданные нам сотрудником библиотеки имени И.А. Бунина Татьяной Сергеевной Лисиной. И сегодня мы публикуем отрывок из воспоминаний нашего земляка Александра Сувакина. Но сначала несколько слов о самом училище, к сожалению, не так хорошо известном орловцам, как, например, бронетанковое училище имени М.В. Фрунзе.
Судьба училища
Орловское пехотное училище было сформировано в январе 1940 года. Начальником его был назначен один из заместителей командующего Орловским военным округом генерала М. Ефремова подполковник Николай Николаевич Богданов. Первыми курсантами стали орловские, тамбовские и воронежские парни. А в июне 1941 года молодые командиры уже пополнили ряды офицеров частей Орловского военного округа. 10 июля 1941 года состоялся новый набор. После того как фашистские захватчики подступили к городу, был получен приказ об эвакуации училища в Туркменистан, в город Чарджоу. Уже по пути курсанты услышали печальную весть – вражеские войска оккупировали Орел. Выпускники и курсанты училища принимали активное участие в освободительных битвах, в том числе под Москвой, Сталинградом, Новороссийском и на Днепре. Многие отдали свои жизни в этих тяжелых боях. В 1946 году училище расформировано.
Из воспоминаний А.В. Сувакина
В конце мая 1941 года мне пришла повестка о явке в военкомат с указанием, что с собой иметь и к каким часам прибыть. Накануне отъезда собрались родственники. Посидели, поговорили, пожелали всего хорошего, а на завтра – пешочком до Мценска. Провожали родители, сестра Надежда, маленький брат Анатолий, которому было на ту пору не более пяти лет. На горе Ворониной расстались: все возвратились домой, а я отправился к призывному пункту – в город Мценск.
Из Мценска поездом нас доставили в Орел. С вокзала на трамвае ехали до улицы Ленина, затем шли пешком по улице Горького до зимних квартир Орловского военного пехотного училища. Доставили кому положено, а именно: начальнику карантина. Развели молодняк по взводам и отделениям, после бани переодели в военную форму – и началась служба. Служба в карантине предусматривала построения, знакомство с уставными командами, уставами, по которым нам теперь жить. Но больше всего в карантине отводилось времени на выполнение хозяйственных работ, чем мы с удовольствием и занимались – легче было работать физически, нежели «долбить» устав.
* * *
22 июня 1941 года, в первый день войны, нас перевели из карантина по ротам, взводам, отделениям, распределили по командирам, с которыми теперь предстояло быть ежечасно днем и ночью. Приняли присягу. С этого момента стали именоваться курсантами Орловского военного пехотного училища. Вскоре переехали в лагерь, который располагался на берегу Оки, противоположном от завода «Дормаш». Лагерь находился в небольшом сосновом бору, спали в палатках по отделениям. Постепенно привыкали к службе. Кормили курсантов хорошо, правда, и гоняли тоже хорошо, тем более что уже вовсю шла война. Часто поднимали по тревоге, совершали марш-броски в ближайшие населенные пункты, учились действовать против предполагаемого десанта противника, ходили в полевые караулы, устраивали засады, выставляли парные секреты с паролем и отзывом на каждый день.
По сути, мы выполняли боевые задачи: фронт приближался к Орлу, и мы перекрывали пути следования предполагаемого противника или отдельных лиц, идущих с целью совершения диверсии. На территории Орловской области было объявлено военное положение, и ночью всякие передвижения производились только по пропускам. В училище я встретился с Александром Меркуловым, земляком из села Болгары – соседнем с Алябьево, располагавшемся ниже по течению реки Чернь. Его призвали в училище раньше, в конце апреля 1941 года. Поговорить с ним толком было некогда: с начала войны мы постоянно были заняты военными учениями или соревнованиями.
Так началась моя армейская жизнь, которая продлилась 15 календарных лет. А началом этой жизни стала война. В ОрВПУ учили всему, что было необходимо на войне: меткой стрельбе, метанию гранат, рукопашному и штыковому бою, бою без оружия – только с лопатой и каской, молниеносным перебежкам, ползанию по-пластунски, преодолению различных препятствий, рытью окопов: для стрельбы лежа, с колена, полного профиля, и соединению их в траншею путем рытья ходов сообщения, и другим сугубо военным наукам.
Немецкие войска приближались к Брянску. Участились налеты авиации противника на стратегические объекты Орла – аэродром, вокзал, заводы. Среди курсантов начались разговоры, что, по всей видимости, город защищать придется своими силами, так как других войск в Орле уже не было: одни были эвакуированы в тыл, другие отправлены на фронт. В первой половине сентября 1941 года курсантов перевели на зимние квартиры в бывший кадетский корпус, где ранее размещалось Орловское бронетанковое училище, эвакуированное вглубь страны, ближе к танковым заводам. 1 и 2 октября 1941 года началась эвакуация личного состава нашего училища.
* * *
В ночь на 3 октября мы выехали из Орла в город Чарджоу Туркменской ССР. По прибытии расположились на окраине тогда еще маленького городка, с восточным базаром и многочисленными глинобитными домиками с плоскими крышами. Стояла осень, но было очень жарко. Спали под простынями, намоченными холодной водой, – за день одноэтажное кирпичное здание казармы буквально раскалялось, было нестерпимо душно. Пришлось также адаптироваться к физическим нагрузкам в иных климатических условиях. Гимнастерки со временем стали белыми от пота. Пытались их отмыть, но после сушки нечем было гладить, потом приспособились: вешали на табуретки мокрыми, не отжимая. За ночь успевали высохнуть.
В первое время мучили нас скатки шинелей. Шинель раскладывается на траве или земле, расстегивается с одной пуговицы хлястик и начинается ее укладка в ровный валик. Потом этот валик складывается пополам, и концы его скрепляются специальным ремешком. В Туркмении эти скатки стали буквально ненавистными: было и без них жарко, а тут еще надо было надеть скатку через голову на левое плечо. Хотя на тактических учениях ночью в пустыне скатка выручала – спасала от холода.
Наша учеба продолжалась до 27 ноября 1941 года. В Среднеазиатском военном округе начали формировать несколько стрелковых бригад для отправки на фронт – под Москву. Однажды во время построения начальник училища сказал: «Кто желает идти на фронт, два шага вперед». Все дружно шагнули вперед. Позже был отдан приказ – оставить доучиваться фронтовиков, остальных направить в Самарканд и Чирчик, где формировались стрелковые бригады. Я попал в Чирчик (40 километров южнее Ташкента) на формирование 34-й отдельной стрелковой бригады. Постоянная военная подготовка, полевые выезды, стрельбы – все время были заняты, в памяти не осталось ни одной фамилии командиров. Так это было скоротечно и напряженно, что думать было некогда. Вскоре нас отправили на станцию Чирчик, погрузили в эшелоны – и на фронт. По пути заехали в Самарканд, где формировалась 36-ая отдельная стрелковая бригада. На фронт выехали 30 ноября, а 6 декабря 1941 года были уже под Москвой: так быстро нас везли для пополнения армий, начавших наступление под Москвой. В первый свой бой вступил 14 декабря 1941 года.
Продолжение следует.
Справка «ОВ»
Александр Васильевич Сувакин (1922–2006), гвардии майор запаса. Весной 1941 года окончил Мценское педучилище. По комсомольской путевке был направлен сразу же после выпускного в Орловское пехотное училище. Прошел всю войну, после очередного ранения в Пруссии лечился в госпитале, затем в составе военизированного эшелона был передислоцирован в Приморье, участник Японской кампании. В послевоенные годы переехал с семьей в Орел, долгое время работал в системе профсоюзного движения.
Подготовила Ольга Захарова