25 марта - День памяти Владимира Переверзева.

Семь лет, как его нет с нами.
А как он хотел жить...
Вот маленькое стихотворение:

Жизнь моя, удивительно длинной
Ты казалась... Что кажется – ложь.
Я хотел, чтоб ты стала былиной,–
Ты былинкою в небе плывёшь.

На мосту через эту речонку
Хоть бы раз мне ещё постоять,
Как мальчонке в холодной кепчонке,
Глядя в небо опять и опять.
1999

Очень хотелось найти аудиозаписи стихов в исполнении Владимира Переверзева и выложить их в Интернет.
Здесь можно послушать небольшую радиопередачу Галины Молотковой, посвящённую Владимиру Переверзеву.

Автор читает четыре своих стихотворения:

О неправильных глаголах.

Воспоминания о Советском Союзе.

Вальс.

Троицкое кладбище.

Так медленно складывается эта зима,
Так медленно складываются эти строки.
На дороге три воробушка что-то шамают эх-ма!
Матерь Божья стоит на дороге.

Ах, воробушки, речь-то идёт не о вас,
А о кладбище русском, на котором я будто впервые.
Сын Георгия здесь похоронен, отец мой Иван,
Здесь лежит моя мама, дочь Николая, Мария.

Ни звезды, ни креста! И на целой земле никого,
Кто свечу бы поставил, а мог бы, да вот не поставил.
Мать сырая земля, Россия, начало всего,
Здесь меня ожидает могила пустая.

Ничего я не знаю, Мария, и негде присесть.
О, прости меня, Божия Матерь Господня!
Только вижу, что адовы дети давно уже кружатся здесь,
Словно знали давно, что меня ожидает сегодня.

Только вижу сквозь сон золотую листву ноября,
Золотую листву перед долгой и страшной зимою.
Тусклым золотом светится русское кладбище
в ночь отреченья Царя,
Тусклым золотом светится в ноябре на седьмое.

2005

Очень хотелось бы найти тексты этих стихотворений, но пока попалось только "Троицкое кладбище". А как много связывает нас, современников Переверзева, с теми реалиями и мыслями, которые волновали поэта. Вот в стихотворении "Воспоминания о Советском Союзе" снова встают в памяти события 1968-69 гг. на советско-китайской границе. Скоро исполнится 50 лет тем событиям, и несколько поколений уже "пропустили" этот кусочек истории. Им уже не понятно, о каких колоннах солдатиков говорится в этом стихотворении, о пушечках, о гибнущих расчётах. Строки

"... с Лёхой, погибшим на острове,
Что на реке Амуре"
вообще невозможно слушать без комка в горле. "Лёха", это мой одноклассник Алексей Сырцев, имя которого в те годы было известно не только в нашей области, но и во всём Советском Союзе.

25 марта - День памяти Владимира Переверзева.

Воспоминания Александра Полынкина о встречах с Владимиром Переверзевым.

К 7О-летию Владимира Переверзева

"Улица, где я родился, называлась Пуховой..."

Владимир Переверзев был личностью, хорошо известной в среде орловской интеллигенции. Прежде всего, конечно, как блестящий журналист, ведущий и редактор Орловской телерадиокомпании, выпустивший в свет около 400 замечательнейших передач.

Каждая из них воспринималась как лирическая новелла благодаря особому способу подачи материала и голосу Владимира Ивановича. Он сам делал «озвучку», сразу беря в плен зрителей и слушателей неповторимыми переверзевскими интонациями. В них всегда присутствовала огромная духовная наполненность.
Мне не удалось поговорить с Владимиром Ивановичем по поводу его корней, и потому не знаю, имелись ли в его роду священнослужители, ведь Переверзевы – одна из популярных на Орловщине до революции священнических фамилий. Но всегда было ощущение божественного начала в звучащих с экрана его текстах.
Мне, к примеру, запомнились прежде всего рассказы из цикла «Дым Отечества», «Легенда Орла: доктор Турбин» и два фильма, в которых я участвовал в качестве консультанта: «Малые города Орловского края. Покровское» и «Верхососенье».

Во время подготовки к съемкам первого из них я и познакомился с Владимиром Ивановичем. Это было в июне 1998 года. Целый день мы провели тогда вместе – в райцентре Покровское и на родине писателя Павла Якушкина, в вымершей деревне Сабурово. Много говорили, в основном, конечно, об истории нашего края. Переверзев оказался внимательным и благодарным слушателем и еще более замечательным рассказчиком, который из любой истории делал свои очень интересные выводы. В этом я убедился, просмотрев потом вышедший на ОГТРК фильм о Покровском районе.

Спустя несколько лет, весной 2005 года, во время очередной встречи я рассказал Переверзеву о событиях, связанных с историей Богоявленского храма в селе Верхососенье. Этот рассказ его впечатлил, он приехал в Покровский район в командировку. И мы снова, теперь уже в течение двух дней, тесно общались. Результатом пребывания Владимира Ивановича в нашем крае стал очень теплый, душевный, с обилием событий и лиц, документальный фильм в двух частях -«Верхососенье».
Тогда, во второй визит в Покровский район, увидел я, что Владимир Иванович по-настоящему православный человек, для которого все, что связано с верой, служением и храмами – важнейшая составляющая не только российской истории, но и его собственного внутреннего мира.

17 марта 2006 года я в последний раз встречался и долго разговаривал с Переверзевым в его рабочем кабинете в здании ОГТРК. Владимир Иванович подарил мне книгу безвременно скончавшегося ректора ОГУ Сергея Пискунова «Звуки памяти», а потом заговорил (чего не было до этого в наших беседах) и о своих произведениях. Я с удивлением узнал, что буквально пару недель назад он был принят в члены Союза писателей России. Владимир Иванович подошел к отдельной стопке книг, лежавших на полу кабинета, вытащил одну из них и вручил мне, предварительно подписав: «Александру Михайловичу Полынкину, коллеге и единомышленнику, с пожеланиями творческих успехов. Владимир Переверзев, 17 марта 2006 года. Орел».

Уже в автобусе, по дороге Домой я начал листать «Паломничество в пустыню» (так Владимир Переверзев назвал свою книгу). Она оказалась сборником стихотворений и публицистики разных лет. Стихи и проза перемежались в книге. И, признаюсь честно, первые же прочитанные стихи меня сильно впечатлили. И потому в течение нескольких последующих дней я прочел их все. Потом добрался и до публицистики, в том числе и до очерка 1995 года «Паломничество в пустыню», давшего имя книге. С некоторыми из произведений я был знаком по фильмам Переверзева, другие оказались для меня новинками, которые, впрочем, и теперь, спустя годы после создания их автором, не потеряли своей актуальности.

Впрочем, не буду оценивать их как критик – это дело специалистов. Мне же хочется привести для читателей, пока не знакомых с творчеством Владимира Пеpeверзева , его четверостишие из числа тех, что поразили меня еще тогда, в марте 2006 года.

* * *
Чьи ангелы там пролетели,
Едва обозначив маршрут?
Они уж на этой неделе,
Наверное, в рай попадут.

А вот это короткое стихотворение стоит первым в книге «Паломничество в пустыню», и оно – как эпитафия Владимиру Ивановичу Переверзеву, которому 14 марта исполнилось бы 70 лет:

Тенью русской словесности,
Отголоском чужого мгновенья
В нищете и безвестности
Умирает мое поколенье.

Ни войны вроде не было,
Ни беды - так одни передряги,
А деваться-то некуда,
Кроме белой бумаги.

"Орловский вестник", 22.03.2017

Я люблю тебя, вода,
За безумный нрав бродячий,
Даже бред воды стоячей
Был мне дорог иногда.

Я люблю тебя, вода,
Глупая и голубая,
Ты мне нравишься любая,
Даже мутная когда.

Сквозь весёлые года
Ты летишь – беда и чудо –
Никуда и ниоткуда,
Но теперь уж навсегда.

1973

* * *
Зимой не то весной,
Насвистывая что-то,
Художник сам не свой
Придёт домой с работы.

Напьётся он опять
Своим зелёным зельем,
И старая кровать
Покажется спасеньем.

Который месяц? - Март!
И, разрывая почки,
Позванивает сад
Серебряным звоночком.

И лунный луч дрожит,
Как бабушкина спица,
И рядом шелестит
Таинственная птица.

1970

* * *
Открыть окно апрельской ночью
И школьной ручкой написать,
Что на ветвях тумана клочья
Как после бури паруса.

И дать простор воображенью,
Нарисовать одним мазком
Не сад – а кораблекрушенье,
Не сад – фрегат на дне морском.

Как он лежит в зелёной глуби,
И вдруг покажется тогда:
Не погубила – так погубит
Тебя весенняя вода.

О, дать простор воображенью
И знать уже наверняка,
Что вот ещё одно движенье –
И волны хлынут из окна.

1969

* * *
Быть может, осталась минута,
Дрожат на плечах рюкзаки.
Стоят у дверей института
Военные грузовики.

Распахнуты настежь ворота,
Моторы вот-вот заревут,
И с песней – повзводно, поротно –
Прощай навсегда, институт!

Сыграем всерьёз "Аты-баты",
О родина, воля твоя!
И взяли твои автоматы,
Как прежде, твои сыновья.

Но есть в этом страшное что-то,
Что мы не успели понять.
Распахнуты настежь ворота,
И не на что больше пенять.

1973

28 марта в 15 часов в библиотеке Бунина состоится встреча, посвящённая памяти Владимира Переверзева.

Около 400 подготовленных Переверзевым телепередач хранится, по словам редактора ОГТРК Ивана Молчанова, в архивах организации. Если это так, то это всё-таки какое-то утешение, хотя мы их, конечно. никогда больше не увидим, если только небольшие отрывки. Утешает хотя бы то, что передачи не стёрты, не удалены с носителей, как это часто делается в последнее время. А раз так, то остаётся и надежда…
жаль, я хорошо его помню и с удовольствием бы глянул

пешеход
Да, фильмы очень душевные были. Особенно нравились передачи с выездом в область, про орловские деревеньки и сельскую жизнь. Автор очень болел душой за деревню, страну, видя, что в ней творилось в лихие 90-е и 00 годы.
400 фильмов! Можно оцифровать и отдельный канал под них в Ютюбе делать. Будет популярным у орловцев.
Жаль в библиотеке делают такие встречи лишь для неработающего населения города.

Памяти Владимира Переверзева

Kireev
увы, увы, это достояние так и останется в архиве

Владимир Переверзев читает свои стихи. Три коротких аудиозаписи, в которых звучит голос поэта, доносящий до нас его глубокие мысли и чувства и словно зовущий поразмыслить вместе, поразмыслить о бренности и вечности, о смысле нашей быстротечной жизни.

Запись №1

* * *
Тенью русской словесности,
Отголоском чужого мгновенья
В нищете и безвестности
Умирает мое поколенье.

Ни войны вроде не было,
Ни беды - так, одни передряги,
А деваться-то некуда,
Кроме белой бумаги.

2004

* * *
Где желтая раскинулась пустыня,
Когда-то были стены крепостные,
И днём свирель наигрывала громко,
И ночью раздавался плач ребёнка.

Где море от рассвета до заката,
Там люди жили бедно и богато,
И тосковали в женских пальцах спицы,
И мчались боевые колесницы.

Неужто ничего не остаётся?
Порой не спишь, а кажется, что снится:
Всё вечности жерлом опять пожрётся,
Всё в прах и пепел снова обратится.

И только ветер, позабыв про песни,
Сухие травы в сумерках колышет,
И только трубы в тайном поднебесьи
Поют о том, что их никто не слышит.

Но так поют призывно эти трубы,
Что хочется переменить обличье,
И возвратиться в быт простой и грубый
И потому исполненный величья.

Туда, где были стены крепостные,
Туда, где пели девки волостные,
Где поле от рассвета до заката,
Где люди жили бедно и богато.

Запись №2

Владимир Переверзев: "Одно из самых первых стихотворений, которое почему-то мне дорого, потому что то состояние юности, то состояние полной открытости миру, то состояние бесконечной влюблённости, которое я переживал в те годы, да и потом, мне кажется оно всё-таки здесь выразилось. Там же была и ирония и всё что угодно. Короткое стихотворение. Оно называется: Отчёт о ночи, проведённой в лесу".

Отчёт о ночи, проведённой в лесу

Во-первых, ночь была длинна
Сугробы лиловели,
А во-вторых, была луна,
В в-третьих, были ели.

В-четвёртых, всюду таял снег
И капал на палатку
А, в-пятых, пусть узнают все:
Мы целовались, Златка.

В-шестых, кружилась голова,
Набитая стихами.
Чьи там слова, слова, слова
Все ночь не затихали.

В-седьмых, трещал наш костерок,
В-восьмых, смотри, что в-пятых.
Как будто запасаясь впрок
В сугробах лиловатых.

Запись №3

Владимир Переверзев: "Мне ведь и в армии довелось послужить, и вот стихотворение об армии. Я был тогда молодым лейтенантом, и служил в Амурской области на границе с Китаем. Я помню почти каждый день".

* * *
Барабан играет дробь,
На разводе полковом.
Наши лица почернели
Как в чаду пороховом.

Елки чёрные торчат,
Галки чёрные кричат,
До войны ещё не близко,
Но откуда этот чад?

Бьют команды по лицу,
Мы шагаем по плацу,
Задираем сапожища
Подполковнику-отцу.

Страница стихов Владимира Переверзева на сайте rospisatel.ru

Радиопередача с участием Владимира Переверзева, впервые прозвучавшая в 2006 году. Подготовил и провел передачу Пётр Шлыков.

"Там, где мы живём. Владимир Переверзев".

Передача Галины Молотковой, подготовленная на 9 дней со дня смерти Владимира Ивановича.

В этой передаче звучит несколько стихотворений поэта.

О неправильных глаголах

Послушаем молчание рощи голой
И к молчаливой спустимся реке.
Одиннадцать неправильных глаголов
Есть в русском языке.

Как странен наш язык: средь лихолетий
Глаголы прятались иль обращались в гимн,
Но почему-то именно вот этим,
Им не дано спрягаться как другим.

Держать и гнать, вертеть, терпеть, зависеть,
Обидеть... Господи, да сколько ж можно слез?!
Обидеть, ненавидеть, - русский витязь
Таких глаголов бы не произнёс.

Не знаю, кто поддерживал творенье
И первопуток меж снегов торил.
Не знаю Кто, - прими благодаренье
За то что нас без меры одарил.

Наверно, нынче первый снег почуя,
Лошадка тоже скачет как-нибудь,
Но бывший смерд на дровнях торжествуя,
Уже давно не обновляет путь.

Да сбудутся великие надежды,
Да не покинет мира благодать.
Как прежде роща голая, как прежде
Смотреть и видеть, слышать и дышать.

Неправильным глаголам не годится
Ответствовать за тех, кто нищ и гол.
Смотреть и видеть, Родиной гордиться, -
И это будет правильный глагол.

Воспоминания о Советском Союзе

Поле под Благовещенском.
Полк идёт, пыль глотая.
Тянутся, будто подвешенные
Облака из Китая.

Помню мальчишек-водителей
Утомлённые лица.
Тянется полк истребительный
Вдоль китайской границы.

А хоть и пылью затянутые
И на погибель скорые
Пушечки противотанковые
И бронетранспортёры.

Тянется воинство наше
Кадрами фильма старого
Автоматы Калашникова
Пистолеты Макарова.

Тянется разгоряченная
Наши сердца согревая,
Будто бы раскоряченная
Кухонька полевая.

Каждый знает, зачем они
Эти расчёты без имени
Пять на пушку. И умираем
С личными номерами.

А облака рассеяны.
Следуя новой тактике,
Медленно тянутся к северу
До Урала, до Арктики.

Тянется русское воинство
Под облаками алыми,
Всё еще не обворованное
Доблестными генералами.

Тайны тёмной материи,
Тёмные тайны природы:
Так погибают империи,
Так погибают народы.

Как же мы тянемся, Господи,
Хоть по приказу, хоть с дури
С Лёхой, погибшем на острове,
Что на реке Амуре.

Родина вновь рождается.
И сапоги кирзовые
Пыль вздымают, и тянутся
Облака бирюзовые.

Поле под Благовещенском
Полк идёт, пыль глотая.
Тянутся будто подвешенные
Облака из Китая.

Вальс

Воет и кружится вьюга
Все заметая вокруг.
Вальс перед смертью, подруга.
Вальс перед гибелью, друг.

Лесостепное пространство
Морок и благодать,
Святость и окаянство, -
И ничего не видать.

Что ж мы с тобой проглядели
На неоглядном пути,
Что ж мы с тобой не сумели
Родину нашу спасти?

Машенька в нищей избушке
В чёрном провале окна
В русской глухой деревушке
Снова осталась одна.

Владимир Переверзев: "Меня всегда веселило понятие оптимизм. Мы-то все прекрасно знаем, чем всё кончится: Троицкое кладбище нас ждёт всех, - какой уж тут оптимизим, да? И тем не менее это понятие существует и существует давно. И нельзя жить, постоянно думая о том, что мы умрём, тем более что понятие смерти для нас - великая тайна. Мы не знаем, что это такое. Это самое важное событие в жизни человека, я считаю, да, но что будет за порогом, мы не знаем. И сохраним ли мы себя как личность, и будет ли у нас возможность как-то влиять на мир, - мы ничего этого не знаем. И с кем мы будем общаться, и какими мы будем, да? Ничего не ясно, великая тайна.

Для меня жизнь вообще - великая тайна. И вот это ощущение жизни как тайны, оно сопутствует мне, может быть, с самого раннего детства. Я был всегда ироничен по отношению к взрослым, по отношению к своим сверстникам и вообще по отношению к другим людям, потому что я видел их погружённость в быт, который мне лично всегда представлялся чем-то несущественным, их погружённость в какие-то простые дела, их разговоры, - они никогда не говорили о самом главном. А главное - это великая тайна. Об этом не надо говорить, но присутствовать в этом необходимо всегда".

"Троицкое кладбище"