Григорий Ефимович Шварц родился в 1791(по другим данным в 1789)г., происходил из дворян Смоленской губернии, выходцев из Дании. Военную службу начал 5 мая 1803 когда был зачислен подпрапорщиком в Псковский гарнизонный полубатальон. 7 сентября 1805 г. произведён в портупей-прапорщики, 1 сентября 1806 г. переведён прапорщиком в Кексгольмский мушкетерский полк, где командовал ротой.
П.С. Пущин вспоминал: «В Кексгольмском полку была отличная рота слишком известного Шварца. Государь ее смотрел и нашел ее в совершенстве, говорил о том полковому командиру Криднеру, на что он отвечал его величеству: «Вам, государь, известны ли средства, какими рота доведена до этого совершенства, и угодно будет вашему величеству, чтобы мы их употребляли?» — «Сохрани боже, — ответствовал император, - но, чтобы доказать, что можно все сделать без палок, выбрать по 16 человек из роты и приготовить их для моего смотра в залах дворца на паркетах». Так было и сделано, и государь был чрезвычайно нами доволен и приказал выбрать еще по 16 человек из роты самых слабых и также дал им императорское ученье в залах дворца, обещал снисхождение в сообразности условий. Мы немедленно принялись за дело и через короткое время представили наших слабых в таком совершенстве, что император был вне себя от восхищения и благодарил нас, тем более, что это служило доказательством, что возможно без излишней строгости дойти до всего с терпением.»
26 октября того же года Шварц был произведён в подпоручики. За отличие в кампании 1807 г. получил золотую саблю с надписью «За храбрость» и 7 октября 1807 г. произведён в поручики. 5 марта1809г. переведён в Литовский уланский полк, перевод в кавалерию из пехотных частей был своеобразным поощрением. К 1811 г. он числится обер-офицером 5-го эскадрона, а 28 мая 1811 г. произведён в штабс-ротмистры и награжден орденом Св. Анны 3-й степени. В 1812 г. он старший корпусной адьютант 4-го Кавалерийского корпуса. За храбрость и распорядительность при Бородино получил Орден Св. Владимира 4-й степени
с бантом и св. Анны 2-й степени с алмазами. За отличие 16 апреля 1814 г. произведён в ротмистры.
11-го апреля 1820 г. полковник Шварц был назначен командиром лейб-гвардии Семеновского полка. С самого начала службы своей, состоял в полку графа Аракчеева, где приобрёл репутацию храброго офицера, и, командуя впоследствии полками Екатеринославским и лейб-гвардии Гренадерским, считался отличным полковым командиром, хотя уже слыл за человека крайне строптивого. Имея «характер постоянно тревожный и недовольно настойчивый, он не обладал необходимым начальнику тактом, и от того, когда занял место Потёмкина, человека в сказанных отношениях ему совершенно противоположного, разница между новым и старым полковым командиром была разительна».
Общая холодность к новому командиру обнаружилась в самом начале; она не могла скрыться от нижних чинов и была замечена им самим, потому что он, оставшись, иногда, доволен ученьем, говорил: «я не достоин командовать Семёновским полком; полк отличный, мне нечего исправлять в нём». В другое же время, когда учение как говорится, не задавалось, он выходил из границ приличия, вызывал офицеров из фронта и говорил солдатам, что они недостойны, чтобы ими командовали такие офицеры. К этому надобно прибавить, что при объяснениях с подчинёнными полковник Шварц, трудно выражая мысль свою, часто без особенных причин смущался и обнаруживал неуверенность свою долго командовать полком. Мысль эта мало-помалу укоренилась и в офицерах.
Не оправдывая нисколько бывших в полку неисправностей, нельзя было, однако же, согласиться с полковником Шварцем в том, что всё было дурно, как он объявлял об этом официально, через две недели по принятии полка. Такое объявление не могло не обижать всех чинов полка, явно противоречило собственным словам Шварца и обнаруживало недостаток такта. Вместо того, чтобы поддержать хорошее, исправить дурное, исподволь вводить новое, полковник Шварц начал круто изменять прежние порядки. Никто не видел от него внимания, ни один солдат не слыхал приветливого слова своего начальника, которым он часто дорожит больше награды; все видели командира строптивого и всегда угрюмого.
Вообще многие приказы полковника Шварца явно противоречили один другому. Изменяя новыми распоряжениями прежний порядок, он через несколько дней отменял своё приказание, отдавал другое, потом разрешал поступать, как было при его предместнике, и наконец опять придумывал что-либо совершенно противоположное первому. Затрудняемые этим, частные начальники не знали чего держаться и терялись при неясных требованиях командира.
Вспыльчивость полкового командира была первым поводом к обнаружению явного неудовольствия.
К чести полковника Шварца нужно сказать, что он охотно осознавал свои недостатки, но самое сознание обнаруживало в нём недостаток такта и в сущности ни к чему не вело: как только являлся Шварц перед фронт или входил в дела управления, он забывал и сознание, и все свои обещания. Напротив того, в минуты нового гнева, он смотрел на все представления, как на непозволительное противодействие подчинённого начальнику, что и давал заметить тем, кто решался высказывать ему своё мнение. Это окончательно прервало всякое сношение офицеров с командиром полка и уменьшало рвение их к общему делу. Все упали духом, сходились только на учениях, после которых каждый возвращался к своим занятиям; единодушия и соревнования более не существовало.
Из приказов по полку видно, что в течение 7-ми месячного командования полком полковника Шварца, по представлению его, выписано в армию 46 человек. Это не могло укрыться от его императорского высочества великого князя Михаила Павловича, уже в то время с отеческой заботливостью пёкшегося о благосостоянии полка. В конце сентября его высочество писал командиру полка: «Из доставленной ко мне ведомости о выписанных в армию усматривается не соразмерность в числе выписанных из командуемаго вами полка против прочих, особенно в нынешнем месяце: в 17 дней выписано из него 10 человек. По причине столь значительной убыли в полку, в который даются лучшие люди, предписываю обратить на сей предмет особенное внимание».
Вот лучшее доказательство того, как мало меры полковника Шварца вели к предположенной им цели.
Надобно сказать, что строгость полковника Шварца не была так велика, как о ней говорили. При всём том строгость справедливая, сообразная с проступками и всегда относительно равная, как бы она велика не была, никогда не могла бы произвести того негодования, которое было следствием мер, принятых Шварцем для наказания виновных. Иногда, в минуту гнева, он взыскивал за маловажный проступок наравне с преступлением; в другое же время ограничивался мерами лёгкими там, где следовало произвести примерное наказание. Впоследствии военно-судная комиссия раскрыла всю степень неумеренности его взысканий. Не входя в подробности по этому предмету, скажем только то, что Шварц, в минуту запальчивости, никогда не мог удержать своих порывов и обыкновенно, вместо того, чтобы приказать взыскать с виновного, производил наказание сам, на месте проступка. Тогда гнев его упадал равно на рядовых и унтер-офицеров, и нерадивый солдат получал одинаковое возмездие с человеком отличного поведения, прослужившим много лет, а иногда даже украшенного знаком военного ордена. Впрочем, не столько мера, сколько форма его наказаний была предосудительна; она-то и была главной причиной общего в полку негодования, день ото дня возраставшего. Относительно офицеров полковник Шварц был не только не строг, но даже слаб.
Всё это служило к ущербу не только собственного авторитета начальника, но вместе уменьшало и уважение нижних чинов к командирам отдельных частей.
Та же самая неосновательность в распоряжениях обнаруживается и в общем хозяйстве полка. Будучи, можно сказать, образцом бескорыстия, полковник Шварц, по-видимому, делал всё, что могло представить цели его корыстными.
При самом вступлении в командование полком он строго предписал, чтобы нижние чины не смели покупать на собственный счёт ни амуниции, ни предметов обмундирования. Впоследствии, осматривая то и другое и не находя ничего сообразным с своими желаниями, Шварц дал в роты образцы для разных вещей и требовал, чтобы всё было пригнано и переделано по этим образцам. Но как многие предметы были уже довольно поношены и даже выслуживали свои сроки, то такая переделка, по тщательно и красиво сделанному образцу, была невозможна без значительного употребления собственных солдатских денег.
Это ясно видно из того, что «по разысканию военно-судной комиссии, в течение 7-ми месячного командования полковника Шварца, употреблено нижними чинами 1-го батальона на покупку вещей собственных денег 3 622 рубля; а по показанию нижних чинов — до 9 975 руб».
«По выписке из полковых приказов, судом сделанной, видно, что с 1-го мая по 3-е октября 1820 года полковником Шварцем наказано за разные проступки 44 человека и дано им в общей сложности 14, 250 ударов.» ( Из секретного архива III-го отделения.)
«Во время ученья 16-го октября 1820 г., когда не был ещё сведён полк и роты учились отдельно, 2-я рота, кончив ружейные приемы, стояла вольно. Ротный командир, увидя приближавшегося полковника, скомандовал: «Смирно!» При этом один из рядовых, стал во фронт, не успев застегнуть мундир. Тогда Шварц: «подбежав к нему, плюнул ему в глаза, потом взял его за руку и проводя по фронту передней шеренги, приказывал рядовым на него плевать. Сверх того, некоторых из нижних чинов, имеющих Знаки отличия Военнаго Ордена, он наказал тесаками». (Из материалов военно-судного дела, отдел 3-й, статья 11-я.)
Телесные экзекуции заслуженных солдат-ветеранов, награжденных Знаками отличия Военного Ордена (солдатскими Георгиевскими крестами) были запрещены, и «наказание тесаками» (то есть нанесение ударов плашмя тесаками в ножнах) воспринималось как крайне оскорбительное.
Все это повело к беспорядкам среди нижних чинов. Рота Его Величества, недовольная строгостью и взыскательностью командира полка, собралась вечером 17 октября 1820 г. и отказалась идти на караул и даже по прибытии ротного командира не разошлась; тогда эта рота была посажена в Петропавловскую крепость; остальные роты выказали солидарность с арестованной ротой и непослушание даже высшему начальству, вследствие чего также были арестованы и посажены в крепость; оттуда полк, за исключением роты Его Величества, оставшейся арестованной, отправлен в Финляндские крепости; во всём этом происшествии Шварц выказал поразительную нерешительность. 2 ноября 1820 г. Александр I, находившийся тогда в Троппау, отдал приказ о раскассировании лейб-гвардии Семёновского полка; весь состав полка, как офицеры так и нижние чины, были переведены в различные армейские полки, а новый Семёновский полк, которому предоставлены были права лишь молодой гвардии, был сформирован из других гвардейских частей; сам Шварц и рота Его Величества были преданы военному суду.
Шварц обвинялся в том, что вызвал возмущение своим суровым и несправедливым обращением с нижними чинами, а приказом 3 сентября 1821 г., по сентенции военного суда, признан виновным «в несообразном выборе времени для учений и в нерешимости лично принять должные меры для прекращения неповиновения, происшедшего в лейб-гвардии Семёновском полку 17-го октября 1820 г.; но, в уважение прежней долговременной и усердной службы, храбрости и отличий, оказанных им на поле сражения, избавлен был от строжайшего наказания (смертной казни, к которой приговорен был военным судом) и отставлен от службы с тем, чтобы впредь никуда не определять».
Несмотря, однако, на этот приговор, Шварц в скором времени опять был определён на службу, награждён уже в 1823 г. орденом Св. Владимира 3-й степени, а в следующих годах и другими орденами и весьма крупными денежными подарками и произведён 20 августа 1828 г. в генерал-майоры.
Женился Григорий Ефимович после сорока лет, взяв в жены дочь своего старшего сослуживца Наталью Павловну Яковлеву. Ее семейству принадлежали земли вдоль Курской дороги. Имение Верховый Белый Колодезь было отдано его жене в приданое, и стало родовым гнездом Шварцев. Сам генерал, собственными имениями не располагал.
Он участвовал в кампаниях против кавказских горцев и состоял с 1837 г. командиром 3-ей бригады Грузинских линейных батальонов. Высочайшим приказом от 19 марта 1838 г. вторично отставлен от службы с тем, чтобы впредь в оную не определять, но опять Высочайшим приказом от 28 октября 1839 г. принят на службу и с 1840 г. Шварц снова состоял командиром 3-й бригады Грузинских линейных батальонов, исправлял с 1841 г. по 1843 г. должность Джаробелоканского военно-окружного начальника, был в 1844 г. назначен начальником Лезгинского отряда, награждён за отличие в делах с горцами орденами Св. Станислава 1-й степени (1842 г.), Св. Анны 1-й степени (1843 г.), Св. Владимира 2-й степени (1844 г.), произведён 6 декабря 1844 г. в генерал-лейтенанты с назначением начальником Джаробелоканского военного округа и всей Лезгинской кордонной линии, а в 1845 г. ему поручена была в полную команду и 3-я бригада Грузинских линейных батальонов.
За отличие в Даргинском походе против горцев получил золотое оружие с алмазами и с надписью «За храбрость» (1845 г.) и орден Белого Орла (1845 г.), а затем денежный подарок (1846 г.) и аренду (1848 г.). В 1848 г. был назначен командиром 19-й пехотной дивизии, а Высочайшим приказом от 14 октября 1850 г., по сентенции военного суда, за злоупотребление властью, обнаруженное жестоким наказанием и истязанием нижних чинов, исключён из службы с тем, чтобы и впредь в оную не определять и с воспрещением въезда в обе столицы. Только в 1857 г. Шварцу разрешен въезд в Санкт-Петербург, а в 1867 г. назначена ему пенсия.
Умер в 1882 г. Его сын, Вячеслав, был известным художником. |
Страница 1 из 2: 1 2 Дальше »