Первый салют.  После общения с коллегой в переписке о проведении в Москве Первого Салюта в честь освобождения городов Орла и Белгорода, решил для себя обновить подробности о принятии этого решения 5 августа 1943 года. Как нам известно: В 4 часа 40 минут 5 августа 129-я стрелковая дивизия с основными силами вошла в город. К 16 часам весь Орёл, от окраин до центра, был освобожден от фашистов. С востока в город вошли части 380-й стрелковой дивизии, с юго-востока и с юга – части 5-й и 129-й стрелковых дивизий.Раннее утро 5 августа. Военный корреспондент Василий Гроссман, в это счастливое утро находившийся в Орле, позже написал: «Солнце взошло над городом. Среди дыма еще не погасших пожаров, среди неосевшей пыли, поднятой высоко в небо взрывами, по мостовым, покрытым битым кирпичом и осколками стекла, шли наши войска. Шли люди в пыльных сапогах, в выгоревших гимнастерках, с лицами, темными от злого августовского солнца, люди, которые много недель, в зной, в проливные дожди, сквозь огонь и смерть, шаг за шагом прорывая проволоку, разрушая траншеи, неотступно и неуклонно шли к Орлу с севера и востока, с юга и с юго-востока... Сурово выглядел этот первый парад в дыму пожарищ, в пыли взрывов, в высоком тумане, застилавшем небо над разрушенными кварталами города. И сотни людей выходили из подворотен, выползали из подвалов, бежали навстречу идущим под Красным знаменем командирами и красноармейцам».Про Белгород: Бои за Белгород завязались 5 августа 1943 года. 89-я гвардейская стрелковая дивизия 69-й армии, наступавшая с севера, частью сил в первой половине дня ворвалась в город и завязала уличные бои, начав обходить Белгород с северо-запада и запада, вдоль его окраин. Части 305-й стрелковой дивизии полковника Васильева входящие в состав 7-й гвардейской армии генерала Шумилова при поддержке частей 5-й воздушной армии, прорвав немецкую оборону по западному берегу Северского Донца, форсировали реку и во второй половине дня ворвались в юго-восточные кварталы Белгорода, а с запада город блокировали соединения 1-го механизированного корпуса 53-й армии. К 18 часам, заблокировав все западные выходы из города, 89-я гвардейская стрелковая дивизия достигла южной окраины города. В это время Белгород в основном уже находился под контролем советских войск. Уличные бои по ликвидации оставшихся очагов сопротивления продолжались всю ночь. Пригородные слободы Пушкарная и Супруновка (в настоящее время часть города) были заняты утром 6 августа.Маршал Советского Союза А. И. Ерёменко рассказывает в своих мемуарах: Он, командовавший Калининским фронтом, в июле получил задание Ставки разработать Духовщинско-Смоленскую, Велижско-Усватскую и Невельскую наступательные операции. Андрей Иванович писал: «Вопрос о проведении этих операций я доложил товарищу Сталину в июле 1943 года. После его указаний была произведена доработка их планов. В первых числах августа товарищ Сталин принял решение лично выехать на Калининский фронт, чтобы на месте ещё более конкретно, более глубоко и обстоятельно разработать план и уточнить задачи войск». О дате прибытия, месте и времени встречи И.В. Сталин сообщил А.И. Ерёменко по телефону. Рано утром 5 августа 1943 года на станции Мелихово Калининской области остановился поезд из одиннадцати вагонов — десяти крытых товарных и одного пассажирского. Встреча Верховного с командующим фронтом состоялась в соседнем селе Хорошёво, приблизительно в полутора-двух километрах от Мелихово. Её начало А.И. Ерёменко описал так: «Он улыбнулся как-то просто и тепло, приветливо потряс мою руку и, пристально глядя на меня, сказал: — Вы, по-видимому, до сих пор обижаетесь на меня за то, что я не принял вашего предложения на последнем этапе Сталинградской битвы добить Паулюса. Обижаться не следует. Мы знаем, знает весь наш народ, что в Сталинградской битве вы командовали двумя фронтами и сыграли главную роль в разгроме фашистской группировки под Сталинградом, а кто доколачивал привязанного зайца, это уже особой роли не играет». После этого последовали вопросы: как ведёт себя противник, какие о нём новые сведения, как обстоит дело со снабжением и питанием подчинённых Ерёменко войск? Затем Сталин перевёл разговор на тему о кадрах и военном искусстве, но особенно интересным был переход к главному вопросу встречи. Андрей Иванович описал его так: «После разговора о кадрах и об оперативном искусстве товарищ Сталин внимательно посмотрел на карту, которую полтора часа назад я прикрепил к стене: «Ну, теперь докладывайте, как вы спланировали Смоленскую операцию», — сказал он и, улыбнувшись в усы, с ехидцей добавил: — «Вы Смоленск сдавали, вам его и брать». Ерёменко докладывал обстоятельно. Сталин внимательно слушал и по ходу задавал вопросы, звонил в Москву, давал указания по обеспечению Смоленской операции дополнительными людскими и материальными ресурсами С.М. Штеменко и Н.Д. Яковлеву. Когда доклад был завершён и план операции Верховным одобрен, в комнату вошёл генерал для поручений. Он сообщил, что нашими войсками взят Белгород. Восторженно восприняв это сообщение, Сталин чаще зашагал по комнате, что-то обдумывая. Через несколько минут он произнёс: «Как вы смотрите на то, чтобы дать салют в честь тех войск, которые взяли Орёл и Белгород?» После того, как Ерёменко идею Верховного одобрил, Сталин начал излагать свои мысли по этому вопросу: «Войска почувствуют одобрение своих действий, признательность Родины. Салюты будут воодушевлять личный состав, звать его к новым подвигам. Фейерверки известят весь наш народ и мировую общественность о славных делах и воинах на фронте, вызовут гордость за свою армию и Отечество, вдохновят миллионы людей на трудовые подвиги». После этого И.В. Сталин взял трубку и попросил соединить его с В.М. Молотовым. Ответ последовал тут же. Разговор с ним Верховного А.И. Ерёменко передал так: «Вячеслав, ты слышал, что наши войска взяли Белгород?» Выслушав ответ Молотова, товарищ Сталин продолжал: — «Так вот, я посоветовался с товарищем Ерёменко и решил дать салют в честь войск, взявших Орёл и Белгород, поэтому прикажи приготовить в Москве салют из 100 пушек... Мы сейчас пообедаем, и я к вечеру приеду в Москву». Этот разговор состоялся в 15 часов 5 августа 1943 года. Так в небольшом домике села Хорошёво зародилась идея проведения таких победных салютов. После завершения встречи Сталин на машине «ГАЗ-61», а Ерёменко на «виллисе» поехали к поезду, где в пассажирском вагоне вместе и отобедали. Вот оценка А.И. Ерёменко, данная И.В. Сталину после этой встречи: «Сталин производил на меня глубокое впечатление. В его образе отчётливо выделялись сила, здравый смысл, развитое чувство реальности, широта познаний, изумительная внутренняя собранность, тяга к ясности, неумолимая последовательность, быстрота и твёрдость решений, умение молниеносно оценить обстановку, ждать, не поддаваться искушению, хранить грозное терпение».О дальнейших событиях, связанных с реализацией замысла о первом салюте, рассказал в своих воспоминаниях «Генеральный штаб в годы войны» генерал армии С.М. Штеменко, которого вместе с заместителем начальника Генштаба А.И. Антоновым вечером 5 августа вызвали в Ставку: Верховный был в хорошем настроении и сразу же обратился к прибывшим с вопросом: «Знаете ли вы военную историю?» Вопрос был неожиданным, и генералы не успели ответить, так как И. В. Сталин продолжил разговор и напомнил, что издавна, когда русские войска одерживали победы, в честь полководцев гудели колокола. И вот Ставка приняла решение давать в честь отличившихся войск и командиров, их возглавляющих, артиллерийские салюты.Интересны воспоминания Юрия Борисовича Левитана о его рабочем дне на Всесоюзном радио 5 августа 1943 года: «...Я, как обычно, пришёл на радиостудию пораньше, чтобы заблаговременно ознакомиться с текстом. Вот подошло время передачи, а сводки Совинформбюро всё нет и нет. Мы волнуемся, ждём. Строим разные догадки, предположения. Наконец, звонок из Кремля: «Сводки сегодня не будет. Готовьтесь к чтению важного документа!» Но какого? Часовая стрелка уже подходила к одиннадцати вечера, когда нам вновь объявили: «Сообщите, что между 23 и 23 часами и 30 минутами будет передано важное правительственное сообщение». Каждые пять минут мы повторяли в очень сдержанных тонах эту фразу. А время, между тем, шло и шло... И вот появился офицер с большим запечатанным конвертом. Вручает его председателю Радиокомитета. На пакете надпись: «Передать по радио в 23.30». А времени уже, можно сказать, нет. Бегу по коридору, на ходу разрываю пакет. В студии уже произношу: «Говорит Москва», а сам торопливо пробегаю глазами текст. «При-каз-з-з-з Вер-хов-но-ко-ман-ду-ю-ще-го...» Читаю и нарочно растягиваю слова, чтобы успеть заглянуть в следующие строчки, узнать... И вдруг понимаю — большая победа: Орёл и Белгород освобождены! Зарябило в глазах, пересохло горло. Торопливо глотнул воды, рывком расстегнул воротник... Все охватившие меня чувства вложил я в заключительные строки: «Сегодня, 5 августа, в 24 часа столица нашей Родины — Москва будет салютовать нашим доблестным войскам, освободившим Орёл и Белгород, двенадцатью артиллерийскими залпами из 120 орудий».Приказ и его передача в эфир задержались из-за того, что идея салюта в честь освобождения Орла и Белгорода родилась в этот же день, 5 августа. От её зарождения (15 часов) до озвучивания (23.30) было всего 8 часов 30 минут. Весть о этой победе, которую исподволь с великим нетерпением ждала вся страна, нужно было озвучить именно в день освобождения Орла и Белгорода, то есть 5 августа, и никак не позже. Но не только озвучить текст приказа, но и подготовить к практическому исполнению один из его пунктов — подготовить салют. Он должен был прозвучать тоже в пределах тех суток, в течение которых были освобождены два русских города. Вот почему Юрий Левитан раскрывал пакет с текстом приказа на ходу, вот почему его голос уже произносил первые слова, а глаза читали текст дальше, чтобы самому понять, что же там впереди, вот почему от известия о салюте до его первого залпа оставалось всего тридцать минут.Командующий в годы войны Московским фронтом противовоздушной обороны генерал-полковник артиллерии Даниил Арсентьевич Журавлев в своей книге «Огневой щит Москвы» вспоминает: «Первый победный салют прозвучал 5 августа 1943 года в честь освобождения Орла и Белгорода войсками Западного, Центрального, Воронежского, Брянского и Степного фронтов. И. В. Сталин, находившийся в то время в войсках Калининского фронта, распорядился отметить освобождение Орла и Белгорода поторжественнее — лучше всего салютом из орудий. Прежде мне никогда не приходилось выполнять таких поручений. К тому же мы не имели холостых снарядов, а стрелять боевыми было опасно: осколки, падающие на город, могли поразить людей. Мне предложили подумать, где взять холостые снаряды, а также решить все другие вопросы, связанные с организацией салюта. Пришлось поставить на ноги своих артснабженцев. Проверили все склады. Боевых снарядов было предостаточно. Но где взять холостые? Мы давно забыли, что они существуют в перечне боеприпасов для зенитных пушек. И все же кто-то вспомнил, что такие снаряды есть. В предвоенные годы в нашем Костеревском лагере имелась пушка, из которой каждый вечер давали выстрел, означавший, что наступило время сна. Оказалось, что для этой цели было запасено более тысячи снарядов. Они-то нам и пригодились. Я тоже сделал счастливое открытие: вспомнил, что в Кремле видел дивизион горных пушек. Немедленно позвонил коменданту Кремля и выяснил, что у него есть 24 горных орудия и к ним холостые снаряды. Это была удачная «находка», в какой-то мере облегчавшая нашу задачу. Когда у нас появилась ясность, каким количеством холостых снарядов мы располагаем, взялись за подсчеты. Прикинули, что к салюту нужно привлечь около сотни зенитных орудий, иначе залпы не будут слышны в городе. Значит, на каждый залп необходимо израсходовать сто снарядов, а у нас их 1200 штук. Следовательно, можно дать двенадцать залпов. Если учесть, что вместе с нашими орудиями будут стрелять и кремлевские горные пушки, то получится салют из 124 орудий. Как только по радио закончилось чтение поздравительного приказа Верховного Главнокомандующего, над Москвой прогремел артиллерийский залп. Через 30 секунд — второй, потом третий... Последний, двенадцатый, грянул ровно через шесть минут после первого. Эти шесть минут заставили меня поволноваться. Стоя на вышке командного пункта с секундомером в одной руке и телефонной трубкой — в другой, я подавал команду «Огонь!». Признаюсь, после каждой команды не без волнения ждал ее выполнения. Проходили секунды, и в темноте ночи в разных концах Москвы возникали багровые всполохи, слышался гул залпов. Наша наскоро созданная система управления сработала надежно. Не подкачали и орудийные расчеты, а боеприпасы сохранили свои качества за годы хранения: осечек не было». Ну а то, что написали в Википедии по этому случаю, конечно, бальзам на души орловских патриотов: ...По приказу И. В. Сталина № 2 от 5 августа 1943 года принято решение дать артиллерийский салют войскам в честь освобождения в 5 часов утра крупного промышленного и административного центра СССР - города Орла...и небольшого районного центра Курской области Белгорода. |