Думаю, место о котором пойдёт речь достойно отдельной ветки на форуме.
Мы уже не раз вспоминали об этом кладбище на других страницах форума. Давно уже хотел сделать большой фотообзор по нему, но так как фотографий очень много - всё откладывал эту затею.
В 2008 году я впервые побывал на этом кладбище. В интернете информации ещё не было никакой и руководствовался лишь старой газетной статьёй из домашнего архива, которую сохранил когда-то в конце 1990-х. Вот только попал я туда летом, в самую гущу зелени. Видно было очень плохо.
Через год, весной 2009 года предпринимаю второй поход туда. Без зелени кладбище как на ладони. Не спеша побродил и сфотографировал всё что можно было. Фотографии с того похода и представлены ниже.
В следующий раз заглянул на кладбище в середине 2010-х. Поразили изменения, произошедшие там. Если в первые разы я вообще без труда нашёл его, то вот в третий приход - я уже просто не обнаружил в искомом месте ничего, кроме непролазного бурелома. Дело в том, что выше на склоне оврага над кладбищем пилили старые деревья. Ну и просто валили эти огромные стволы и ветки в сторону кладбища. Так всё и завалили. Ранее ещё стоящие немногочисленные памятники - все уже были повалены. Все последние металлические ограды растащены. В довесок к этому рядом расположенный автосервис значительно расширил свою территорию, просто продлив насыпь и тем самым засыпав значительную часть бывшего кладбища.
В тот раз даже не сделал ни одной фотографии. Фотографировать попросту было нечего.
Из истории известно, что:" 7 мая 1895 года отведён дополнительный участок земли для еврейского кладбища, устроенного "в сороковых годах для погребения умерших евреев", за Московским шоссе. Кладбище закрыто по решению горсовета от 25 августа 1962 года." Ну и приведу ту самую стать из газеты, из которой впервые узнал об этом кладбище. Публиковал её уже в 2014 году.
___Загадка старого кладбища___Рядом с Орловской ТЭЦ на склоне оврага есть старое еврейское кладбище. Уже в конце пятидесятых было оно довольно запущенное, поросшее травой и с покосившимися надгробными крестами. Частные дома спускались по склону почти к могилам. Самый крайний домик-мазанка был практически на территории кладбища. Вокруг него буйно цвела по весне сирень. Жила в этом домике седая, как лунь, старуха. Мы, сорванцы лет по двенадцать-тринадцать с Верхнего Щекотихино, часто ходили туда играть в войну. Про эту бабульку мы сами сочиняли разные небылицы и пугали ими друг друга. Кто-то видел, как она вылетала на метле в трубу, кто-то - как она ходит по кладбищу ночью и т. д. Возле ее избушки росли две яблони-дикарки. Яблоки были не ахти, но мы старались ободрать и их, не столько от голода, сколько из-за детского озорства.
Когда мы заходили в сад (именно заходили, а не залезали, так как изгороди не было), бабулька куда-то исчезала. Мы никогда не слышали себе вслед проклятий и криков. Постепенно обнаглели до того, что стали заходить за яблоками, как к себе домой. Однажды, набегавшись среди могил и крестов, настрелявшись друг в друга, зашли опять. Попугивая сами себя страшилками, по-хозяйски рвали яблоки.
Вдруг стало тихо, как в могиле. Когда я обернулся, в трех шагах от нас стояла аккуратненькая старушка с ореховой палочкой. Нас всех словно парализовало. Надо было бежать, но ноги не повиновались. Дар речи пропал. Никто не видел и не слышал, как и когда она подошла к нам. Наверняка она слышала все, что мы о ней говорили.
- Да рвите вы, рвите. Для вас Бог сей благородный плод растил, - прошамкала она беззубым ртом. - Надо будет, приходите еще. Только не ломайте веточки.
Мы потихоньку начали приходить в себя. А она продолжала:
- Вот только, детки, по кладбищу больше не бегайте. Нехорошо это -мертвых-то тревожить. Вы - детишки, и Бог вас простит, но всякое может случиться.
Любопытство взяло верх над страхом, и мы, все еще не решаясь подойти близко, вызывающе спросили:
- А что может случиться?
- А вот послушайте, что произошло с одним солдатиком на этом кладбище. Было это сразу после войны. Мужики наши домой возвращались. Радости не было конца. Ну собирались друзья старые, выпивали, о своих подвигах рассказывали. Однажды тут по соседству у Кудряхи пили. С добрый десяток воинов собралось. Все один к одному - герои. Все в медалях, у каждого грудь так и сияет.
Засиделись допоздна. Один домой засобирался. Мужики над ним и посмеялись: «Что, мол, аль через кладбище боишься идти?» - «Да я до Праги дошел - ни одной царапины, а тут какое-то кладбище», - в запале начал оправдываться тот. Водка-то в голову ударила. «Да хотите, я сейчас пойду и в любую могилу кол вобью», - горячился он. А дело шло к полуночи. Подзадорили его мужики. Взял он топор, заострил в сенцах первый попавшийся кол и ушел. Мужики подождали его, еще выпили и - забыли. «Домой, видать, подался», - решили они и ближе к утру разошлись.
Только с рассветом наши бабы вой подняли. Сбежался народ. И я пришла. Глядим, а солдатик тот лежит мертвый, одна пола шинели колом к могиле прибита. В руке топор так и остался. Видать, в темноте да спьяну прибил сам себя, а вставать стал - земля не отпускает. Вот оно как бывает. Всю войну человек прошел - ни одной царапины, а тут смерть нашел.
Не знаю, что тогда на нас больше подействовало: то ли рассказ бабульки, то ли исчезнувшие загадочность и таинственность вокруг предполагаемой колдуньи, только ходить мы туда перестали.
_________________________________
Виктор Стрельцов, "Орловский меридиан", 1999г.
Похожие темы: —
Кладбища —
Музей истории евреев 
