Есть у меня одно стихотворное произведение на тему старых цен. Мы всё, или почти всё, уже рассказали, но есть умельцы, которые рассказали о том же самом, но в стихах. Да, как рассказали! Мимо этого я не мог пройти равнодушно.
Про тридцать копеек
Копейка – это спичек коробка, Или два пёрышка со звездой, Ещё она может стать газировкой (Без сиропа, просто водой),
Две копейки, попросту – «двушка», Без которой нельзя позвонить, А три – уже кваса мелкая кружка, Или уже «с сиропом» попить,
Четыре копейки – булочка с маком, Или баковский презерватив, Пятак – понятно, для автомата, В метро проходишь, его опустив,
Ещё пятак – пирожок с повидлом, Ну, а бублик – уже за шесть, И конечно, кваса пол-литра, Чтобы не всухомятку есть.
На семь покупаем пачку соли, Или тёплую булку французскую. А «фруктовое» вы не любите что ли? Значит, вы – дураки нерусские!
Восемь копеек – кило картошки, А лучше – берёзовый сок вкуснячий, На девять – уже гуляем немножко: «Дружба» сырок берём однозначно.
Десять копеек – сочок томатный, Или билет на «Неуловимые», Ну, а одиннадцать – тут понятно: Это оно – эскимо любимое!
Двенадцать копеек – пустая бутылка, Монпасье или яблочный сок, Тринадцать – батон (не руками, а вилкой!) Четырнадцать – «Прима» (не рано, сынок?)
Пятнадцать – бутылка (уже молочная), «Полубокс» (причёска), беляшик, Шестнадцать – чёрный, буханка, точно! И молока пирамидка из ящика,
Семнадцать – сто грамм разливной сметаны. Восемнадцать – батон, это – проверено! Девятнадцать – пломбир, разлюбимый самый, А двадцать – из бочки стакан портвейна,
Двадцать одна – сотня граммов «взлётной», Ситро в стекле – двадцать две копеечки, Ещё двадцать две – «Беломор» почётный (Купил, и кури себе на скамеечке).
Столько же стоила кружка пива, А двадцать три – сосиски с капустой... Какой же парок он них шёл красивый, Сейчас бы съел, чтоб мне было пусто!
Ну, напрягаем память бездонную: За двадцать четыре было чего-то? Помню! Литр молока бидонного, Его и сейчас иногда охота.
Двадцать пять – билетик в кинушку На сеанс «до шестнадцати лет», Добавь копейку, бросай войнушку И лопай «усиленный школьный обед».
Двадцать семь – «Крем-сода» и «Буратино», (Выпьешь бутылку, и жизнь – легка), За двадцать восемь – батонище длинный, Двадцать девять – сто «докторской» без жирка.
Тридцать, которые два по пятнадцать – Что это было? Явская «Ява»? Память, кончай ерундой заниматься, Помнить всё это – просто подстава!
Цифры советские, памяти пленники, Карандашом обслюнённым химическим Кто наносил вас на рваные ценники, Если вы вечными стали практически?
Это же бред, это просто безумие: Спят Мелитополь, Ростов и Москва, Но разбуди хоть кого в полнолуние – Скажет, не думая: «три шийсят два!»
Видел недавно Ефремова в телеке – Там, где Доронина пела ему, Гляжу, а на счётчике – тридцать копеек, Вспомнил все тридцать. Зачем – не пойму.
(c) Андрей Орлов |