Max История из 1848 года. Нашла ее в делах Орловской палаты Уголовного суда. Имеет название "Дело о наказании государственного крестьянина Гревцова за похороны ребенка без отпевания в церкви".
Тем летом к государственному крестьянин Ливенского уезда села Покровского (Галичье) Ивану Савельевичу Гревцову (Гревцеву) пришла Елена, родная его внучка, выданная замуж в село Дубовец за государственного крестьянина Тимофея Трубицына. 29 июня по старому стилю, в день св. апостолов Петра и Павла, она пришла к деду и бабке не отмечать праздник, а по делу.
С нею была грудная дочь Ольга, которую специально принесли в другое село, чтобы отнять от груди. Девочка была здорова. Чтобы ребенок не пугался, Елена побыла с дочерью два дня, а на третий вернулась в Дубовик.
Через какое-то время девочка разболелась. Наверное, дед с бабкой накормили ее чем-то не тем, какой-то непривычной ребенку пищей, а привычной не было. Видя, что дитя оч. страдает, перепуганный Иван Гревцев побежал к священнику. 15 июля Ольга "была посвящена Святых тайн", то есть ее причастили, и ребенок скончался.
" На другой день оный Иван Гревцов вынес тело Ольги в гробочку к церкви, поставил в колокольне, а сам пошел к приходскому священнику с просьбою о предании того тела земле".
Но священник хоронить дитя отказался, объявив, что он "до трех суток хоронить не станет" (а ведь было лето!), да еще потребовал удостоверение о том, что Ольга "есть ему родная внучка". Такого документа у Гревцева само собой никогда не было, время между тем шло, священник упирался, и "в субботу, то есть 17 июля, выкопавши на кладбище яму без христианского погребения", Гревцев, вздыхая и причитая, сам закопал младенца. Затем в Галичье пришла убитая горем мать, все плакали, а потом за Гревцевым явилась полиция.
В обвинении говорилось, что Гревцев закопал "неизвестного младенца", а если и известного, то без священника, что было не положено категорически.
В деле были и другие мнения: говорилось, что священник Нецветаев не захотел хоронить девочку потому, что у Гревцева не было 15 р. серебром, требуемым для погребения. Но доказательств тому не было, и крестьянина подвергли аресту на три недели.
Это было оч. обидно и стыдно. Тогда попасть в острог, пусть ненадолго, означало получить пятно на всю жизнь.
О деле, которое тянулось два (!) года в Орел отчитывался ливенский заседатель от дворянства Семен Головин. В губернию о Гревцеве доложили потому, что неверное погребение могло быть отнесено к расколу, с которым всё время боролись. Но коллежский секретарь Раевский уведомил Уголовную палату, что родители маленькой Ольги Трубицыной ни к какой секте не принадлежат. Тем не менее, крестьянину пришлось 3 недели отсидеть.
Такая вот грустная история. В деле присутствуют имена гос. крестьян Гревцевых и Трубицыных, предки которых в далеком прошлом были служилым населением Ливенского уезда. Оба в 16-17 веках относились к сословию дети боярские городовые. |