Elena Нет, ну, конечно, я понимаю: во главе лично с Вами любое ополчение пошло бы вперед весело, с огоньком! Впервые попал в Варшаву, когда там начинали поднимать голову экстремисты из «Солидарности». Столица братьев-славян была погружена во мрак комендантского часа. Нас сопровождали польские автоматчики, вооруженные штурмовыми калашниковскими-«плевательницами». Однако Войско Польское, тогда еще Людовое, было насквозь заражено микробами Леха Валенсы, а поэтому автоматчики нацеливали на нас свои «калаши» и демонстрировали, что с нами сделают, когда в Варшаве падет прорусский режим казаха Войцеха Ярузельского. Батальон, секретарем комитета комсомола коего мне тогда еще предстояло стать, проявил тогда смекалку и применил на поражение по «жолкерам» Ярузельского бутылки из-под Жигулевского (другого тогда просто не было). Я не люблю пива, практически не пью его, и не пил тогда. Поэтому в решительный для Отечества час я оказался полностью безоружным пред врагами его, и вынужден был ограничиться лишь непристойными жестами в адрес польского не-то замполита, не-то капеллана. Польша тогда осталась за нами. Впрочем, основные наши проблемы с Польшей еще до меня, а именно, в 1648 году, разрешил при Желтой Речке другой русский освободитель – Богдан Хмельницкий. Впрочем, отдельные антироссийски настроенные поляки (т.е., практически все знакомые мне поляки и их русские потомки) почему-то до сих пор крайне негативно реагируют на маленькую позлащенную Сиренку Варшавську, которую я ношу в петлице моего пиджака. Ну, зато мой папа в сорок пятом как следует «почистил перышки» белому польскому Орлу в лице миколайчиковской швали из пробританской Армии Крайовой, которой недавно практически в центре Варшавы, неподалеку от Старого Мяста, поставили роскошнейший и довольно душещипательный памятник. И забыла его история на много лет. Только в 18 веке вспомнила. В прошлом году побывал в Великом Новгороде. В музее русской иконы, что на Ярославовом подворье поинтересовался у научного сотрудника, а как в Новгороде относятся к шашням российского героя Пожарского с Делагарди, которого а Новгород притащили пожегшие город шведы. Мне ответили, что Пожарский – это местечковый московский герой. В сонме русских новогородских героев такого героя не числится. Тогда же побывал в Суздали. Спросил о великой победе князя в Орловском бое. Мне сказали, что великий Орловский бой был велик, вероятно, по меркам не менее великого Орла. В суздальской глуши об этом бое музейщики что-то не припоминают. Заехал недавно в Углич. Поитересовался тем, как поляки, утесненные Пожарским, грабили и жгли угличские церкви и монастыри. Историки, правда, озираясь по сторонам, и очевидно из опасений по поводу двух мышек – мышки-наружки и мышки-прослушки, сказали, что сильно сомневаются в польском присутствии на угличской земле, а один попик – тот вообще заявил, что «поляки», по воспоминаниям монахов, требовали мзду на чистом великорусском наречии, тогда как шляхта считала русский язык холопьим и совершенно не разговаривала на нем, потому как никогда его и не учила. Под Костромой меня уверяли, что Иван Сусанин, ежели и водил кого по болотам, то это вряд ли были поляки. А не было никакой польской оккупации России. Была гражданская война правящей элиты с собственным народом. Для победы элите пришлось, кажется впервые, додуматься до русского национализма. Но несчастный наш русский народ плохо прививается национализмом. Поэтому, со временем, царевы пиарщики додумались также до необходимости создания образа национального первогероя, разбившего иноземного главврага, т.е. до маскировки национализма под патриотизм. В 18 веке была сочинена польская оккупация. Разрыли прах забытого и бездетного, в меру храброго и умного князя. Кое-что подправили. А ведь под Орлом Пожарский и взаправду изрек свою знаменитую патриотическую фразу, почти-что гагаринсое «поехали!». Просто грех не попользоваться! Что же получилось в итоге? О-о-о! В прошлом году я узнал от сотрудника Гродненского музея об ужасной московской оккупации великобелорусского Смоленска, в ходе которой, как известно, «засветился» и «ужасный» князь Пожарский. Поэтому лучше не тревожить понапрасну прах Пожарского, а отдельные стороны старорусской гражданской войны не считать иностранными интервентами, иначе они, эти стороны, поверят в это, и Москва съежится до станции метро "Тушинская". Всего доброго, Cyrano |