"31 августа по старому стилю, есть 10 сентября по новому, согласно Бельской летописи Лисовский осадил Болхов. 9 сентября, за сутки до этого, он находился в Кромах, куда бежал от Царева брода". А где это в Бельском летописце имеется данная дата? Вот соответствующий отрывок: "О бою под Арлом. В лета 7124-го в осень царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии был бой под Орлом воеводам князю Дмитрею Михайловичю Пожарскому да Степану Исленьеву и его государевым ратным людем с паном с Лисовъским и с польскими и с литовскими людми, и с рускими воры, с ызменники, с казаками, которые воровали и кровь християнскую лили заодно с литовскими людми и забыв бога и веру християнскую. |л. 345| И на том бою пан Лисовской с польскими и с литовскими людми и с рускими с воры государевых воевод и ратных людей побили, а князь Дмитрей Михайлович Пожарской з досталными людми отсиделся в обозе, а Степан Исленьев с того бою, покиня обоз и ратных людей, побежал". Бельский летописец вообще, как уже отмечалось, предвзято относится к Пожарскому, недвусмысленно говоря о его полном поражении (что неверно). С датами в нём совсем плохо - их практически нет. Про Болхов и прочие города вообще не упоминается и после Орла сразу идёт рассказ о Ржевском погроме Шереметева. Аналогично с датами и в "Новом летописце": "Лисовский же, услышав о походе за собой воевод, отошел от Кром, как разбойник, к Волхову, и пробежал днем и ночью полтораста поприщ, едва Волхов не захватив. В Волхове в ту пору воевода был Степан Иванович Волынский, и осаду крепкую имел в Волхове, и Лисовского от города отбил прочь". А вот где с датами хорошо, так это в официальных документах. И что мы там видим? Разумеется, это сборник "Памятники истории Восточной Европы. Источники XV–XVII вв. Т. I. Книга сеунчей 1613–1619 гг. Документы Разрядного приказа о походе А. Лисовского (осень — зима 1615 г.). М.-Варшава. 1995. (далее ПИВЕ). Действительно, 31 августа (10 сентября) Лисовский под Болховым, а до этого был под Кромами (ПИВЕ 1995: 110, 118). И что это доказывает? При чём тут какие-то 10 дней? Вот хронология событий: 20 (30) августа, воскресенье - бой под Орлом 21-26 - противостояние. 27 августа - Лисовский уходит в местность, именуемую им Zeromum, который располагался «от Орла миль шесть, где шлях татарский, что в земли северские ведёт». К. Тышковский предположил, что это может быть Чернь. Однако, это совершенно невозможно. Расстояние до Черни больше указанных шести миль и находится она в противоположной стороне от Кром, куда затем направился Лисовский (Lisowski. 1938:252). Вероятно, под именем Zeromum скрывается «Литовский курган» у с.Лаврово. Насколько я понимаю, это городище Гать. Было бы крайне любопытно узнать, не находилось ли там при археологических разведках или сборах подъёмки материалов XVII века. Пожарский следует за Лисовским и тот, постояв некоторое время в помянутом Zeromum'е, двигается на Кромы. Нового столкновения он явно избегает. На всё это уходит два дня, 28-29 августа. 30 августа (9 сентября) - Лисовский под Кромами 31 августа (10 сентября) - Лисовский у Болхова. Далее его передвижения чётко датируются сохранившейся русской официальной перепиской. Если же мы сместим дату битвы на неделю, то просто не останется времени на шестидневное противостояние, в реальности которого сомневаться не приходится. Дело в том, что за время этого противостояния Пожарский не только подкопил силы за счёт вернувшихся беглецов, но и даже переманил на свою сторону часть людей Лисовского. В частности известно, что посредство англичан и шотландцев ротмистра Якова Шава он обратился к служившим Лисовскому «немцам», суля им великое государево жалованье, «чего у вас и на разуме нет». В итоге часть иноземцев (в том числе ирландцы Варнава Макилемартын и Дермант Макилямихал) перешла в русский лагерь (Скрынников, 2007: 304; Скобелкин 2007: 43-56). А на это нужно время. Вероятно, это стало одной из причин, по которым Лисовский не стал продолжать битву. Кстати, это же говорит и в пользу правильности данных Лисовского относительно численности его собственного отряда. Он был сравнительно немногочисленен и потому полковник опасался любого лишнего урона. Поэтому он больше не лез штурмовать табор, но пытался выманить Пожарского на полевое сражение, где его кавалерия имела бы решающее превосходство (именно так в полевом бою он разгромил конницей превосходящие русские силы под Суздалем). Потому боялся он и дезертирства. И когда понял. что соотношение сил меняется не в его пользу, то поспешил покинуть поле боя. Датировки Лисовского также выглядят вполне надёжно: ему не было смысла играть с датами. С численностью противника, со своими потерями он мог поиграть, преувеличивая одно и уменьшая другое. Это дело обычное на войне. От перемены дат ему не было никакой выгоды. Намеренно уменьшать свою численность он также не мог, поскольку писал вышестоящему командованию, которое и так прекрасно знало, сколько человек он имел под началом. Теперь следующий пункт. Кажется, тут складывается впечатление, будто я однозначно приписываю победу Лисовскому. Это ошибочно, равно как и утверждение, будто у Пожарского имелось 14 000 человек. Согласно разрядным книгам, Пожарский действительно должен был собрать под своим началом 14 828 человек (включая, кстати, 7 875 «Казанскихъ и Понизовыхъ людей»). Естественно, он физически не успел их всех собрать и в итоге располагал силами примерно равными тем, что имел Лисовский. То, что полковник рассказывает о 10 000 - есть отголосок собранных им сведений о предполагаемой "сметной" численности русского войска. Он сообщает, что Пожарский собирает такую рать, чтобы потом идти с нею на Мстиславль и Смоленск. Сколько было русских на Царёвом Броду он не сообщает. Так что последняя реплика г-на Литвина направлена в пустоту, поскольку приводимых им цифр нет ни у Лисовского, ни у меня. Теперь о самом сражении и его исходе."в глубь страны прорвался летучий отряд, на его поимку отряжен другой отряд, и вот эти отряды внезапно "нашли" друг друга". Да, только Лисовский не столько "прорвался", сколько "прошёл" вглубь страны (и пока ещё не сильно вглубь). Он с весны стоял под Брянском, отвлекал русские силы от Смоленска, захватил Карачев, разбил высланный против него отряд и затем, уже ближе к осени, слыша о приближении якобы 10-тысячной рати Пожарского, направился к Орлу. Неторопливый был пан. Это он лишь после Орла засуетился. Но и то, быстро успокоился, когда воеводы перед ним стали города бросать. "Эти отряды вдруг нашли друг друга" - не совсем нашли, поскольку один отряд атаковал другой на рассвете. авангард Пожарского очень грамотно вышел на лагерь Лисовского и по всем правилам атаковал его. Другое дело, что волк оказался слишком зубастый. Исхлд боя, чья победа? Давйте не будем рассуждать о "моральной победе", посмотрим на цели и результат. Цель Пожарского - уничтожить Лисовского. Она достигнута? Нет. Цель Лисовского - разгромить Пожарского. Она достигнута? Нет. Тактически Пожарский оказался на высоте - несмотря на первоначальную неудачу, он сумел удержаться на поле боя и не фактически отнял у Лисовского верную победу. Но стратегически он проиграл, поскольку Лисовский вывернулся и следствием этого стали сожжённые города и разорения по гигантскому кольцу вокруг Москвы. Обладание полем боя особой пользы тут не принесло. Если сравнивать с Бородином, то там поле боя осталось за Наполеоном. И было ему счастье? Тут как раз Пожарский оказался в положении Наполеона. Кстати, из всех русских военачальников, с какими Лисовскому приходилось сталкиваться в 1615 г., именно князь Дмитрий Михайлович вызывал у него наиболее желчные чувства. Он старательно собирал слухи о царской опале, якобы постигшей Пожарского и писал ему ядовитые послания. Ничего подобного в отношении других воевод у полковника не прослеживается. Так что, несомненно, под Орлом Пожарский Лисовскому изрядно хвост прищемил. Но, в общем, не более того. Кстати, о том, что это не "осада Вены, а полевое сражение". Для того времени использование полевых укреплений было дело совершенно типичное и русские войска ими охотно пользовались. Ещё Скопин-Шуйский бил польскую конницу, используя цепь мелких острожков. И Лисовский потом жаловался, что Пожарский душит его такими острожками. При отсуствии у полковника артиллерии он был против таких острожков и просто укреплённых таборов бессилен. Отсюда и осада, отсюда и стремление выманить противника в чисто поле, пока соотношение сил позволяет. А как перестало позволять, так и дай бог ноги.
Общий вывод: 1.Не доверяя оценкам в реляции Лисовского, приводимым там датам доверять стоит (тем более, что когда он не помнил числа, то он его и не придумывал, например про последний бой под Алексиным так и писал, что состоялся он в последних числах декабря, не более того). Поскольку приводимые там даты хорошо соотносятся с датировками русских источников, то следует считать датой Орловской битвы 20 (30) августа, воскресный день. 2.Орловское сражение не принесло чистой победы ни одной из сторон, хотя каждая из них проявила в бою лучшие свои качества. Пожарский сумел избежать верного поражения, сумел нанести противнику серьёзный урон, но не смог выполнить поставленной перед собой цели - уничтожить отряд Лисовского, помешать его дальнейшему продвижению. Лисовский же, не добившись полного разгрома противника, избежал невыгодного для себя продолжения, ускользнул от преследования и до конце года продолжал отвлекать на себя значительные силы русских войск, нанося ущерб Московскому государству. Что, кстати, и было главной целью его рейда - отвлечь русские войска от похода на Смоленск. P.S. О популярности польских источников - да ими у нас до последнего времени вообще никто не пользовался! Равно как и поляки редко заглядывали в русские документы. От этого вся беда и происходит, каждый пишет свою отдельную историю, не сопоставляя фактов. Тот же Генрик Виснер, например, не читая документов из сборника ПИВЕ, считал датами событий даты документов, в которых они описаны! А Скрынников и сам Соловьев, говоря о набеге Лисовского, уверяли что лисовчики двигались «крадучись, просёлками», «пробирались, как тень», но при этом «опустошая всё на своём пути» (Соловьёв 1990, V: 33; Скрынников 2007: 305). Каким образом им удавалось это совмещ |