3. "НОСТАЛЬГИЧЕСКАЯ ОДА ОРЛОВСКОМУ ГОРОДСКОМУ САДУ" В пустом, сквозном чертоге сада Иду, шумя сухой листвой: Какая странная отрада Былое попирать ногой!
Какая сладость, всё, что прежде Ценил так мало, вспоминать! Какая боль и грусть - в надежде Ещё одну весну узнать!» _________ Ив. Бунин
Мой милый, славный городской сад! Хоть с 1951 года и переименован ты в Парк культуры, но в жизнь одиннадцатилетнего пацана, мою жизнь, вошёл навсегда под прежним названием. Никогда не забудется, как летом, на каникулах, в 1954 году мы с дружком добывали у тебя пятаки и гривенники на газировку и мороженое, крутя вручную с подобными нам охотниками, балясины - рычаги карусели, которая находилась прямо у входа. Интересное, между прочим, было сооружение эта самая карусель. Не очень высокий фанерный барабан с нарисованными снаружи разноцветными лентами, шарами, клоунами. Сверху, выступая над барабаном, располагался высотой в рост человека обруч с конусообразной крышей. Внутри обруча низ перекрывал помост, выполнявший роль пола, и примерно на метровой высоте, заполняя весь объём, простиралась восьмирукая крестовина, соединённая в центре с толстой осью; а она, в свою очередь, крепилась внизу с внешним кругом, на котором, за стенами барабана, стояли разномастные лошадки, верблюды, глубокие удобные диванчики - короче, малышовая отрада. Мы взбирались по крутой лестнице - стремянке на верхотуру в обруч. Бригадир распределял нас по рычагам, переворачивал большие песочные часы, опускал на пластинку патефона звуковоспроизводящую головку, и мы, по его команде навалившись грудью на балясины - рычаги, топали круг за кругом, пока не пересыпался песок из верхней воронки в нижнюю. Продолжительность сеанса - 3 минуты. Короткая пауза, - пока старшой проверял билеты и усаживал новых любителей покататься - и снова круг за кругом до мельтешения в глазах. Платили нам, малолеткам, за день что-то около двух рублей; а стакан газировки с сиропом, между прочим, стоил в те времена 30 копеек, мороженое - двухсантиметровый блинчик из прохладной сладкой массы между двух небольших вафельных кружков - полтинник; хочешь этого удовольствия полный вафельный стаканчик - раскошеливайся на целковый с гривенником! Но я кажется отвлёкся! Возвращаюсь на твои аллеи середины шестидесятых. Ты только начал приходить в себя от ран, причинённых войной, - прошло-то всего лишь 10 лет после её окончания. [тут заметил небольшое расхождение в датах. Верно второе - Kireev]. Твоя восточная часть, там, где открывается вид на Оку, во многих местах изрезана ямами и оврагами. Некоторые сегодня облагорожены, как например спуск на берег по бетонной лестнице; другие - засыпаны (район памятника Тургеневу), а иные (между двух каменных беседок) сохраняются и по сей день. На склоне одной из впадин долгое время не убирался подбитый боевой танк - наше летнее мальчишеское развлечение. А зимой особое наслаждение составляло взобраться на лыжах в самый верх оврага и с крайней дорожки со свистом в ушах, вылететь на Оку; выносило чуть ли не на противоположный берег. А когда в карманах звякали монеты, можно было позволить себе немудрёные платные развлечения. С правого входа, вниз, тянулось высокое серое деревянное строение. В нём размещались милицейский пост, библиотека и бильярдная. Но туда с жалкими пятаками путь был заказан, а вот рядом, на открытой площадке, за копейки представлялся доступный игровой сервис; уплатив гривенник, били кулаком по круглой пластине, обтянутой кожей; от удара взлетало вверх по градуированной в килограммах линейке кольцо, демонстрируя мощь мускулатуры. А ещё можно было ухватить за рога быка, муляжная голова которого устрашающе чернела на декоративной стенке. От усилий стрелка, соединённая с головой, отклонялась по шкале, показывая силовые способности. Опять же для силачей выносились разнокалиберные гири, а для желающих проверить меткость и ловкость, предлагались кольца серсо; их требовалось набросить на крюк. Здесь же рядом, были вкопаны турники, шведская стенка, установлено «бе л кино колесо» (это уже бесплатно). На пересечениях аллей и вдоль центральных дорожек белели многочисленные гипсовые скульптуры. Мой дорогой, капризный сад! С годами ты причудливо менялся, порой несказанно удивляя своими меркантильными шалостями. Уже в 1959 году к тебе так просто, в прямом и переносном смысле, подойти стало невозможно. За вход..., только чтоб вечерком пройтись по твоим аллеям, надо было выложить два карбованца, при стипендии 180 - 200 рублей. Ты ощетинился кругом высоченным забором из толстых заострённых прутьев; даже со стороны Оки, вдоль крутого берега, протянулась ограда. Но как известно, на каждое ядие имеется противоядие... Сегодня открываю свою многолетнюю тайну: со стороны реки смекалистые удальцы прутья забоpa отогнули, и значительная масса малоимущих вовсю пользовалась этим запасным входом, не брезговал, бывало, им и я. Мой друг, судьбинный сад! В 60-х самыми бурлящими местами у тебя были качели - лодки, находившиеся на территории сегодняшнего киноконцертного зала «Юбилейный», здесь же, рядом, упиралось в небо колесо обозрения, и, конечно же, несравнимая по ажиотажности, знаменитая танцверанда, уютно примостившаяся в нижней правой стороне от центрального входа, где и по сей день сохраняется семейный островок красавиц елей, свидетелей тех бурных вечеров. Танцверанда... боже праведный! Каким же магнетизмом обладала она в те годы!! Летом, каждый вечер, шесть танцевальных отделений. Вход на каждое - целковый. Все шесть - полный аншлаг! Я благодарен танцверанде за общение, мужскую дружбу, возмужание, надежду, ожидание, трогательные знакомства, - и открытие неизвестных до этого глухих улиц и переулков города, когда в ночи провожал с танцев новую знакомую: «Поздно ночью», «Тишина», «Ландыши», «Королева красоты», «Черный кот», «Лепестки роз», «Каникулы любви», «Рио Рита»... - мелодии, не умолкающие с годами, звучат во мне и поныне. Мой постоянно обновляющийся сад! С каждым годом ты серьёзнел, становился интереснее. В начале семидесятых отменил плату за посещение. Перед центральным входом, на месте билетных касс установил автоматы с газированной водой, а территории бульвара и сегодняшнего местонахождения памятника Тургеневу обустроил многочисленными аттракционами: самолётами крутящимися вертикально и горизонтально; каруселями - цепочками, каруселями - горками (вращающимися уже, конечно, не вручную). Хоть и невелики были твои размеры в конце семидесятых: западная граница проходила около сохранившегося до наших дней одноэтажного каменного строения (бывшая пересыльная тюрьма)[сейчас здание снесено - Kireev], но в притязаниях на экстравагантность тебе не откажешь: был тир, примерно на месте сегодняшнего, а чуть ближе к центру однажды выросла вышка, с которой смельчаки прыгали с парашютом, а рядом с каменными беседками - ротондами, гудел открытый ресторанчик «Волна». Мой тихий сад, задумчивый и нежный! Как отрадно было в конце семидесятых ранним утром ступить под твои величественные своды. Душа наполнялась спокойствием и радостью от прохлады, источаемой густыми кронами вековых деревьев, от пьянящих многоцветьем и ароматом флоксов, георгинов, пионов, сальвий, петуний...Воздух оглашался неумолчным гомоном, воркованием, щебетом, свистом горлиц, дроздов, синиц, скворцов, и непременными соловьиными трелями; даже перезвон первых трамваев, проходящих по улице Горького, гармонично вписывался в патриархальную атмосферу, присущую только этому уголку города. Мой многострадальный сад! 80-е, уж и не знаю для кого больнее, для тебя или для меня, стали глобальной ломкой всего и вся. Конечно, неплохо, что расширилась твоя территория, образовав зону аттракционов: туда перенесли и колесо обозрения, и качели; появились там и новые увеселения. А вот постройку громады киноконцертного зала «Юбилейный», появление новой танцверанды с неудачным расположением и нелепой архитектурой, отнявшими у тебя драгоценное пространство и лишившими многих ценных зелёных насаждений, принять очень трудно. И совсем уму непостижимо урезание твоей территории под некую городскую Доску Почёта; в скором времени, «приказавшую долго жить». Теперь вместо могучих красавцев клёнов, тополей и лип слева, у центрального входа, встречают посетителей бетонные надолбы да торговая точка «Славутич». Подобный афронт, но уже с возведение библиотеки-читальни случился в 1974 году. Справа от центрального входа, за елями, огородили на скору руку небольшой павильон, а зимой, выпавшим снегом, раздавило это сооружениие. Сегодня на его фундаменте, за низкой оградкой, разместилось что-то коммерческое. С болью отметил и кощунство, совершённое над главным твоим богатством - вековыми деревьями образующими в свою бытность, одну из редкостных по красоте и гармоничности тенистую аллею. Вырубив целую шеренгу красавцев - исполинов, вкопали на их месте спортивные перекладины и стенки, которые бедственно сиротствуют с самого начала, на протяжении многих лег, ввиду своей абсолютной ненадобности. Теперь ты редок и прозрачен. Покинули твою обитель некогда многочисленные семейства певчих птиц, - не выдержав конкуренции с децибелами современной музаппаратуры. Теперь по вечерам не бываю у тебя и я: другие ритмы; иные интересы, запросы, настрой. Лишь иногда, чаще всего летом, самым ранним утром, когда город ещё слит, я с ностальгической грустью вхожу под твои своды. По привычке нахожу знакомые с юности деревья - «Свидетелей давно минувших дней», и, дав волю воспоминаниям, погружаюсь в атмосферу Того Городского сада: лиричного, спокойного, общительного, дружелюбного, гостеприимного... Сада моего детства, юности, взросления. ________________ Л.Паноянов |