| Начало | Регистрация | Забыл пароль | Ответить | Поиск | Статистика | Правила |
Первая Мировая война, гражданская, революция orel-story.ru форум / Первая Мировая война, гражданская, революция /  
 

Гражданская война

 
 
Страница  Страница 3 из 6:  « Назад  1  2  3  4  5  6  Дальше »

Автор Rummel
Участник 
#31 | Дата: 27 Ноя 2014 17:21 | Поправил: Rummel 
Присмотрелся - корниловцы на фото вверху в нашивках все такие. Любили белые мишуру еще как!
https://www.youtube.com/watch?v=aQwbBBVGn3o

Автор Сергей из Тулы
Участник 
#32 | Дата: 27 Ноя 2014 21:46 
В газете "Поколение" начала 2000-х годов была большая статья о поиске следов Гражданской войны под Орлом.

Автор usce
Участник 
#33 | Дата: 30 Ноя 2014 00:33 
Сергей из Тулы


А к чему все это? Главное что нужно это замирить красных и белых. Памятник офицерской фуражке и буденновке.

В Испании это не удалось. Перешло в стадию баски и каталонцы против Мадрида и хотят выйти из Королевства.
А вот Милошевич смог замирить партизанов Тито и четников Михайловича. Уникальный опыт кстати, мог бы быть полезен.

Гражданская война страшное дело. А ну раскопаете про деда что зарубил с сотню неповинных. Это Вам поможет жить? Вот такие вот пироги с этими Кубанскими Народными Республиками.

Есть такие вещи, лучше их зачастую и не трогать. Прошлое иное и убить может - настоящее.

Автор Cyrano

Участник 
#34 | Дата: 2 Дек 2014 02:36 
usce
Памятник офицерской фуражке и буденновке.
Я был свидетелем тому, как в Краснодаре у вечного огня - памятника буденновке и папахе возлагала цветы подъехавшая свадьба.
В конце концов участвовавшие в церемонии перешагнули через бордюр и проникли к головным уборам. Каждый положил свои цветы к тому, что соответствовал убеждениям. Было такое чувство, что если б не свадьба участники принялись с удовольствием мутузить друг друга. Жених и невеста, кстати, также положили цветы с краев, а не посередке...

Гражданская война страшное дело.
Гражданская война в России удерживается очень примитивным по форме общественным договором.
Его формулу в первый срок Путина можно определить как:
Стабильность в обмен на аполитичность.
Во второй срок формула стала такой:
Господдержка в обмен на лояльность.
Сейчас имеющиеся ресурсы исчерпаны. Договор приобретрает черты:
Национальная гордость в обмен на затягивание поясов.
Долго такой договор не протянет. Патриотизмом семью не накормишь.
Может быть, мы находимся в шаге от новой гражданской войны.

А вот Милошевич смог замирить партизанов Тито и четников Михайловича.
Потому что из гроба восстал дух Анте Павелича, который их всех и пожрал...
Вспоминаю, как в сентябре 1993 года национальное и коммунистическое крылья Фронта Национального Спасения подписали декларацию о прекращении гражданской войны в России перед лицом угрозы со стороны либеральной демократии. Наверное, сейчас выглядит смешно. Но тотчас же возникло Четвертое Октября, и становится не до смеха.

нужно это замирить красных и белых
Боюсь, что многие нынче не помнят, за что боролись красные и белые. Но люди вновь начали сбиваться в воинственные стаи - по имущественному, национальному, религиозному признакам. По какому разлому полыхнет?

Похоже, Лейб Давидович был прав когда сказал:"Вы можете не интересоваться гражданской войной, но знайте - гражданская война нтересуется вами".

Всего доброго,
Cyrano

Автор usce
Участник 
#35 | Дата: 2 Дек 2014 20:00 
Cyrano

Ну. у меня не хватает интеллекта и знаний чтоб Вам ответить что то.

Единственное замечу что и в Сербии и в Испании в экс СССР везде где была Гражданская война это страшная незажившая рана.

У меня свое мнение. Я бы убрал все памятники и белым и красным из Орла и Орловщины и ввел бы мораторий лет на 100 на все это.

А памятники бы убрал по типу прибалтов - например в Знаменском лесу создал бы Парк монументальной культуры.

И всех туда Ленинов бы свез и 2 с Щепного и что у Посадского моста. Ну и туда же все эти таблички про всех членов Царской семьи и прочих Великих так сказать князей.


Слава Богу Орловщина богата на писателей актеров музыкантов.

Что то и им можно поставить. Либо что то оригинальное.
Я хоть и социалист по убеждениям - но каким боком то Ленин в центре Орла?
Аккуратно (не как на Украине) разобрать перенести. Туда же и все эти Каховки и комсомольцев.


Я за Каперника и Вернадского. Бехтерева и Бехтереву и Циалсковского.

За Гагарина Королева и Янгеля.

Пусть они будут в Орле. Если уж нужен монументализм.
Вместо Ленина - площадь Орловских писателей. И коллективный им памятник.


Да и лучше уж Герасиму и Муму памятник. Сейчас модно это.

Орел упомянут в Докторе Живаго? Пастернаку что нибудъ можно поставить.

Автор shigona
Участник 
#36 | Дата: 2 Дек 2014 21:30 
Орел упомянут в Докторе Живаго?

Орел - точнее его Стрелецкая слобода - фигурирует в рассказе Леонида Андреева "Весенние обещания". Можно было бы, следуя Вашей логике, памятник Стрелецкой слободе воздвигнуть. Да вот беда - у Андреева она, слобода, расположена на берегу реки Пересыханки, а в действительности находилась вроде бы в другом месте. Где памятник-то ставить?

Автор xalimon

Участник 
#37 | Дата: 6 Дек 2014 02:50 | Поправил: xalimon 
Я был свидетелем тому, как в Краснодаре у вечного огня - памятника буденновке и папахе возлагала цветы подъехавшая свадьба.
В конце концов участвовавшие в церемонии перешагнули через бордюр и проникли к головным уборам. Каждый положил свои цветы к тому, что соответствовал убеждениям. Было такое чувство, что если б не свадьба участники принялись с удовольствием мутузить друг друга. Жених и невеста, кстати, также положили цветы с краев, а не посередке...


Дорогой Cyrano, Вы обманулись...Фантазии, дело такое.
Довольно ужо на шашках драться.
Красные стали белыми, белые красными...Взять и расстрелять , особо не понимающих момента? ;)

Автор Kochedik
Участник 
#38 | Дата: 6 Дек 2014 11:41 
Критический градус не достигнут.

Автор Человек 19

Участник 
#39 | Дата: 6 Дек 2014 12:33 
Ни каких революций. Людей не устраивает не система, а их место в системе.

Автор Kochedik
Участник 
#40 | Дата: 6 Дек 2014 13:55 

Автор Rummel
Участник 
#41 | Дата: 11 Ноя 2015 09:55 | Поправил: Rummel 
В ПРИФРОНТОВОМ ГОРОДЕ.

Дыхание фронта ощущалось в Ливнах уже с середины лета. Военный коммунизм привел к тому, что жизнь в городе к началу осени потекла впроголодь. Настроение местного населения по отношению к большевикам было в то время далеким от восторженного. По мере приближения фронта советское руководство начало отмечать все усиливающееся ожидание прихода белых и рост враждебности к собственной политике.
Стремясь воодушевить красноармейцев и население, 13 июля 1919 года Ливны посетил "Красный Лев" - председатель Реввоенсовета Республики (РВСР) и народный комиссар по военным и морским делам Л. Д. Троцкий. Визит в Ливны Троцкого был вызван, прежде всего, неблагоприятным положением дел на этом направлении. Прибыл он сюда неожиданно даже для местных властей.

Товарищ Троцкий принимает парад

Краеведы дают различные оценки результатам этого посещения. Абинякин отмечает, что "его (Троцкого - К. Т.) пламенные речи перед рабочими успеха не имели".Рыжкин пишет, что 3-х тысячное собрание граждан города Ливны выслушало "лучшего большевика", поклялось добить "мировую контрреволюцию и всех генеральских гадюк" и что визит Троцкого в Ливны "завершился на мажорных тонах".Ковалев заявляет: "Одним оно (выступление Троцкого - К. Т.) придало оптимизма, у других вызвало озлобление".Здесь можно согласиться именно с Ковалевым. Отмечался и еще один результат визита председателя РВС Республики: по рекомендации губчека Ливенский уездный комитет партии и уисполком приняли решение взять "заложников буржуазии". Арестовали 46 человек, 35 были отправлены в Орел, в распоряжение губчека, а 11 содержались в местной тюрьме.Дальнейшая судьба заложников неизвестна. Несомненно, что к судьбе этих несчастных приложил руку и сам Троцкий - данное мероприятие было организовано в день его визита.
С 25 по 30 июля в Ливенском уезде проводится так называемая "неделя оружия" - сбор оружия среди населения "для разгрома врага".Но, насколько можно судить, практического успеха, за исключением очередной пропагандистской шумихи, эта акция не принесла.
Южный фронт красных откатывался на север. Во всех подразделениях и частях командиры и комиссары зачитывали красноармейцам приказ командующего Южного фронта: во что бы то ни стало закрепиться на занимаемых позициях и прикрывать Курский укрепрайон и железную дорогу Оскол - Касторная.
Однако, опрокидывая лобовыми ударами и окружая маневрами подразделения Красной армии, добровольцы неудержимо рвались на север к Москве. Заняв 7 (20) сентября Курск, добровольцы продолжали наступление по трем относительно самостоятельным линиям: на Брянск, Орел и Елец (Ливны). Над большевицкой столицей нависла реальная опасность и, сознавая всю сложность ситуации, советское правительство принимает меры организационного характера: 26 сентября собрался пленум ЦК, который назначил командующим Южным фронтом Александра Ильича Егорова, членом РВС фронта И. Сталина, членом РВС 14-й армии С. Орджоникидзе. 27 сентября решением РВСР Южный фронт был разделен на два самостоятельных фронта: Южный (14-я, 13-я, 8-я советские армии и конный корпус Буденного) и Юго-Восточный. Но оба этих фронта фактически выполняли одну задачу, совместно противодействуя ВСЮР.
Орджоникидзе сообщал Ленину о беспорядках, царивших в 13-й и 14-й армиях в письме от 13 октября 1919 года:
"Дорогой Владимир Ильич! Сегодня я думал заехать в Москву на несколько часов, но решил, что лучше скорее в армию. Я теперь назначен членом РВС 14-й армии. Тем не менее решил поделиться с Вами теми в высшей степени неважными впечатлениями, которые я вынес из наблюдения за эти два дня в штабах здешних армий. Что-то невероятное, что-то граничащее с предательством. Какое-то легкомысленное отношение к делу, абсолютное непонимание серьезности момента. В штабах никакого намека на порядок, штаб фронта - это балаган. Сталин только приступает к наведению порядка. Среди частей создали настроение, что дело Советской власти проиграно, все равно ничего не сделаешь.
В 14-й армии какой-то прохвост Шуба, именующий себя анархистом, нападает на штабы, арестовывает их, забирает обозы, а комбрига посылает, под своим надзором, на фронт для восстановления положения.
В 13-й дело не лучше. Вообще то, что здесь и видишь - нечто анекдотическое. Где же эти порядки, дисциплина и регулярная армия Троцкого?! Как же он допустил дело до такого развала? Это прямо непостижимо. И, наконец, Владимир Ильич, откуда это взяли, что Сокольников (командарм 8-й - прим. К. Т.) годится в командармы? Неужели до чего-нибудь более умного наши военные руководители не в состоянии додуматься? Обидно и за армию, и за страну. Неужели, чтобы не обидеть самолюбие Сокольникова, ему надо поиграться целой армией?
Но довольно, не буду дальше беспокоить Вас. Может быть, и этого не надо было писать, но не в состоянии заставить себя молчать. Момент в высшей степени ответственный и грозный. Кончаю, дорогой Владимир Ильич.
Крепко, крепко жму Ваши руки.
Ваш Серго".
Командармом 13-й армией являлся Анатолий Ильич Геккер, командующим 14-й армией был Иероним Петрович Уборевич. Но Ленин получал донесения не только от Орджоникидзе, о чем свидетельствует следующее письмо:
"Тов. Орджоникидзе.
Т. Серго. Получил сообщение, что Вы + командарм 14 пьянствовали и гуляли с бабами неделю. Формальная бумага. Скандал и позор. А я-то Вас направо-налево Всем нахваливал! И Троцкому доложено…
Ответьте тотчас!
1) Кто Вам дал вино?
2) Давно ли в РВС 14 у Вас пьянство? С кем еще пили и гуляли?
3) То же - бабы?
4) Можете по совести обещать прекратить (или если не можете) куда Вас перевести? Ибо позволить Вам пить мы не можем.
5 Командарм 14 - пьяница? Неисправим?
Ответьте тотчас. Лучше дадим Вам отдых. Но подтянуться надо. Нельзя. Пример подаете дурной.
Привет.
Ваш Ленин"
Пытаясь укрепить красноармейские части и придать им внутреннюю стойкость, большевики проводят мобилизацию не только среди населения, но и среди членов своей партии. 11 июля 1919 года Ливенский уездный комитет РКП (б) постановил мобилизовать для отправки в распоряжение 13-й армии 12 коммунистов.В августе в Ливнах открываются санитарные курсы, в конце того же месяца в городе вводится военное положение и издается приказ А. И. Геккера о создании Ливенского и Елецкого оборонительных районов. В октябре-ноябре (правда, в данном случае, не совсем понятно речь идет о 18 или 19 г. - К. Т.) на фронт было призвано следующее число коммунистов по волостям: Вышне-Ольшанской - 15, Хмелевской - 11, Островской -9, Успенской - 10.Всего, по утверждениям Ковалева, из советского и партийного актива Ливенского уезда "на борьбу с врагом" было мобилизовано свыше 400 человек,во второй своей книге он уже называет цифру в 500 мобилизованных членов партии и работников госучреждений.[87]В результате мобилизаций среди большевиков, к ноябрю 1919 года в Ливенской уездной партийной организации осталось только 20 человек.Всего же на 1 октября 1919 года на Южном фронте насчитывалось 6800 членов партии.

Группа красных курсантов

Другим излюбленным средством поддержания дисциплины в Красной армии и повиновения населения был террор. С дезертирством, которое на тот момент было очень велико среди мобилизованных красноармейцев, велась жестокая борьба. Орловский губернский трибунал нещадно приговаривал к расстрелу или тюремному заключению до 20 лет, проводились и выездные заседания трибунала, в том числе и в Ливнах.
Несмотря на всю внешнюю браваду, большевики отнюдь не были уверены в том, что им удастся отбросить Белую армию. Ливенский ревком и командование 13-й армии, учитывая возможность захвата уезда частями ВСЮР, начинают создавать партизанский отряд для действий в тылу Белой армии. В постановлении от 18 сентября говорилось: "Ядро партизанского отряда должно быть из самых стойких коммунистов, на деле прошедших опыт гражданской войны…"Как известно, белые удерживали Ливенский уезд около месяца, но как показал себя за этот период красный партизанский отряд достоверных данных нет.

Автор Rummel
Участник 
#42 | Дата: 11 Ноя 2015 10:07 | Поправил: Rummel 
БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ В РАЙОНЕ ЛИВЕН.

Первым на территории Орловской губернии появился 4-й Донской корпус генерал-лейтенанта К. К. Мамантова. 30 августа отдельные части казачьего корпуса, минуя село Воротынск, обходным маневром, по Московскому большаку, заняли северные окраины г. Ливны. В городе в это время размещался штаб 13-й армии красных, но насколько можно судить, в его распоряжении находилось ограниченное количество войск. Внезапное появление конницы белых вызвало у красноармейцев переполох, но командарм Геккер вместе с начальником оперативного отдела армии Семеном Афанасьевичем Красниковым, сумели-таки, не допустив паники, организовать оборону. Красников собрал штабных работников, комендантскую команду и всех, кто находились поблизости (всего собралось около 400 человек).

Генерал Мамонтов К.К.

Бой разгорелся в районе Пушкарской слободы. Некоторое время спустя, на помощь тыловым подразделениям подошли 371-й и 372-й стрелковые полки. Численное преимущество красных стало подавляющим, и казаки отступили. В сообщении начальника Ливенского укрепрайона Реввоенсовету 13-й армии сообщалось: "Один батальон противника с пулеметами прорвался через кольцо наших войск и спешно отступает на север от Ливен по Московскому тракту".
Вот как вспоминает подробности этого боя С. А. Красников, чей рассказ опубликован в газете "Знамя Ленина" за 1967 год, на эти воспоминания делает в своей книге упор и Юрий Бондарев: "29 августа наши конные разъезды донесли, что войска Мамонтова (правильно – Мамантов, пишу по тексту - К. Т.) движутся по направлению Ефремов-Задонск-Касторное. В тот же день конные разведки врага были обнаружены в селах Жерино, Козьминка. Неожиданным ударом белые захватили село Воротынск и совершили нападение на Ливны. Командарм приказал мне вооружить всех штабных работников 13 армии, комендантские команды, служащих отделов снабжения, команды выздоравливающих и отбить врага. Всего набралось более четырехсот человек. В нашем распоряжении оказалось два пулемета. Бой разгорелся на окраине Ливен. Большое мужество проявили многие революционные бойцы. Повозочный отдела снабжения Макар Червяков сначала сражался с винтовкой в руках. Но потом он увидел, что белые убили пулеметчика. Это был критический момент боя. Белые поднялись в штыковую атаку. Красноармейцы уже отбивались гранатами. Червяков подполз к пулемету и открыл прицельный огонь по белым. Скосив длинными очередями в упор вражескую цепь, он перетащил свое грозное оружие на другой фланг, поближе к наступающему противнику, и снова стал поливать смертоносными струями атакующих беляков. Мы перешли в атаку, обратили противника в бегство, уничтожили отступающих белых. Только один батальон врага успел удрать по Московскому большаку.
К нам в плен попал белый генерал Пашкевич, возглавлявший операцию по захвату Ливен. На допросе он показал: «Мне генерал Мамонтов приказал в городе Ливны все находящиеся войска 13 армии и штаб забрать, а комсостав весь уничтожить на месте».
Этому вояке были подчинены значительные силы, в том числе два конных и шесть танковых полков (?!), шесть артиллерийских батарей. Белая лавина шла широким фронтом, охватывая Ливны кольцом с трех сторон. Путь ей преградили части 13-й армии еще на подходе к городу. Один из боев произошел под селом Екатириновка (так в тексте, правильно - Екатериновка – К. Т.), где оборону держал 370 стрелковый полк наших войск. Даже битый белый генерал вынужден был сквозь зубы признать: «…Стойкость, мужество и храбрость красноармейцев 370 стрелкового полка уничтожили наши войска. Предпринимали мы три атаки, но безуспешно, несли большие потери и отошли на прежние рубежи».
Возле села Свиная Дубрава (ныне Свободная Дубрава) белые также успеха не имели. Там стоял 371 полк. Белые выслали парламентера и предложили красноармейцам сдаваться. Но получили ответ: «Будем драться до последнего бойца». Семь раз враги безуспешно атаковали позиции 371 полка, но сломить сопротивление не смогли.
Обходами белые подошли к Беломестной (слободе, городской окраине с южной стороны – К. Т.), хотели наделать панику и с ходу ворваться в Ливны. Перед ними выросла преграда – бойцы 372 полка. Четыре часа шел бой. Генерал Пашкевич с ужасом вспомнил о нем: «Долгое время мы будем помнить жестокий бой под Беломестной, где истекали кровью, но красные не давали нам покоя своим пулеметным огнем и хорошо организованными залпами, где наши части были обескровлены».
Не добившись успеха, деникинцы откатились от Ливен».
У рассказчика явно разыгралось воображение! Одно упоминание о шести танковых полках, якобы отправившихся в рейд по тылам красных, чего стоит! И это в годы, когда танки были штучным оружием? В ВСЮР их насчитывалось всего 12 единиц (читайте главу 4). Учтем, что скорость этих машин не превышала скорости человеческого бега, что они нуждались в постоянном техническом обслуживании, ломаясь через 10-15 километров самостоятельного хода… Читатель в состоянии представить себе колонны этих черепах в стремительном рейде по тылам? Видимо Красников начал путаться не только в деталях того боя, который в его устах превращается в полномасштабный многочасовой штурм города, но и в десятилетиях. А как еще объяснить причину того, что тыловой рейд корпуса Мамантова вдруг превратился в какие-то прорывы танковых клиньев Гудериана 41-го года? Остается лишь поразиться тому, как Юрий Иванович Бондарев, переписав с точностью до буквы эти россказни в свою книгу, не обратил внимания на столь очевидные несуразности.
4-й Донской корпус Мамантова на начало рейда насчитывал 6000 сабель, 3000 штыков, 12 орудий, 7 бронепоездов, 3 бронеавтомобиля.Никаких танков в рейде не было и быть не могло! Учтем, что в ходе рейда корпус постоянно разделялся на более мелкие мобильные отряды (не такой же массой он двигался весь рейд) и нес потери. Бронепоезда тоже вряд ли могли сопровождать конницу и пехоту слишком глубоко в тыл к красным: их можно было легко заблокировать, разобрав пути. Остаются только 3 бронеавтомобиля, чьи технические характеристики позволяли поспевать за конниками.
Маловероятно, что в планы атаковавших входили захват и удержание города. Скорее всего, задачей этого, вряд ли многочисленного, белого отряда было уничтожение штаба 13-й армии, нарушение коммуникаций красных и соединение с основными силами корпуса. Когда стало ясно, что бой затягивается и поставленную задачу не выполнить, казаки ушли. Впрочем, и сам Бондарев склоняется именно к такой точке зрения, написав: "Но, видимо, Ливны в тот момент и не были главной целью мамонтовцев".Однако понятно, что местные коммуно-краеведы предпочли говорить, что "белый отряд был разбит".
Далее, в ходе своего рейда по тылам красных войск, корпус Мамантова вторгся в Елецкий уезд. Красные войска в Ельце, насчитывавшие до 4500 штыков и сабель,не сумели организовать отпор. Доподлинно известно, что Елец был атакован и взят отрядом белоказаков, по численности значительно уступающим красноармейскому гарнизону, о чем свидетельствует рапорт командующего на тот момент Южным фронтом В. Н. Егорьева: "Тамбов и Елец были снабжены большими гарнизонами и после малого сопротивления уступили эти города коннице противника в составе 2-3 тыс. человек. Это явление объясняется полной нераспорядительностью местных начальников и неумением войск вести борьбу внутри города".
Елец удерживался белыми с 18 по 24 августа (с 31 августа по 6 сентября). Корпус Мамантова причинил красным столько беспокойства, что для его отслеживания и ликвидации В. И. Ленин в записке к РВСР, 4 сентября, предложил использовать авиацию. По приказу РВСР была сформирована авиагруппа особого назначения из 8 самолетов, но 4-й Донской корпус продолжал свой знаменитый рейд. В день ухода корпуса Мамантова из Ельца РВС Южного фронта издал приказ о создании Елецкого укрепрайона, к которому относились и Ливны; в разъяснительной директиве одной из его задач определялось: "непосредственно преградить наступление противника на Елец на важнейших направлениях от ст. Касторная, Липецка, Ливен и Орла".Назначенный 17 (30) сентября комендантом Елецкого укрепрайона Я. Ф. Фабрициус сразу же получил приказ "организовать деятельную разведку конную, пешую и на подводах в направлениях на Ливны, Землянск и Задонск", что свидетельствует о полном отсутствии у советского командования оперативной информации об обстановке даже в близлежащих районах.

Фабрициус Я.Ф.

На ливенско-елецком участке, значение которого предполагалось вспомогательным, обеспечивающим правый фланг удара, действовало временное, чисто тактическое соединение - Сводная пехотная дивизия под командованием генерал-майора Александра Николаевича Третьякова. Номинально она казалась сильной, состояла из выделенной из Марковской дивизии бригады (1-й и 2-й полки) и Партизанского генерала Алексеева пехотного полка, всего: 4700 штыков, 700 сабель, 26 орудий, 122 пулемета, 4 бронепоезда, 3 танка.Восточнее находился 3-й конный корпус генерал-лейтенанта А. Г. Шкуро, с которым не было никакой связи.
14 (27)сентября 1919 года отряду генерал-майора А. Н. Третьякова было приказано перейти в наступление: "марковцам занять Ливны и выйти на рубеж реки Чернавка, алексеевцам, наступавшим левее, выйти на пересечение железной дороги Елец-Орел у станции Верховье. До Ливен 60 верст.
Полк (1-й Марковский - прим. К. Т.) должен наступать тремя колоннами: 1-й батальон - вдоль большой дороги на Ливны, но так как он на правом фланге, притом открытом, то до прихода 2-го Марковского полка ему держаться уступом сзади; 2-й батальон - вдоль реки Кшень, что неизбежно обязывало его действовать по обоим берегам ее; 3-й батальон - вдоль железной дороги, причем в полосу его наступления входило пространство влево до реки Тим, разграничительной линии с алексеевцами.

Автор Rummel
Участник 
#43 | Дата: 11 Ноя 2015 10:13 | Поправил: Rummel 
15 (28) сентября полк перешел в наступление на фронте до 30 верст…"Огневую поддержку наступавших, кроме имеющихся в наличии артиллерийских батарей (насколько можно судить, около 8-ми полевых орудий - прим. К. Т.), осуществлял бронепоезд "Слава Офицеру".
С 15 (28) сентября по 19 сентября (2 октября) бои носили маневренный и весьма ожесточенный характер, отдельные боевые стычки возникали и по ночам. Красные упорно оборонялись и контратаковали, используя имеющуюся у них на данном участке фронта кавалерию, причем временами весьма удачно, устраивая прорывы до 3-х верст в глубину. Но сдержать яростного напора марковцев им не удавалось.
Частям Сводной пехотной дивизии оказывалась немалая помощь местным населением, что весьма способствовало успешному наступлению. Так, мемуарист и летописец истории марковских частей, подполковник В. Е. Павлов пишет: "(…) навстречу скачущая телега. Крестьянин ехал сообщить белым, что полк кавалерии красных в 4 эскадрона при 5 пулеметах направляется на село Воловое".Или: "И в это время один крестьянин сообщает: большие силы красной пехоты идут на село Верхнее Большое, в котором батальон ночевал".
За четыре дня боев белым удалось потеснить красных на 45 верст. Через Ливны начинают в беспорядке проходить красные обозы, из города начинается спешная эвакуация советских и партийных руководителей с семьями.Вот что вспоминает Павлов о взятии уездного центра: "19 сентября (2 октября). До Ливен оставалось 15 верст. Ожидалось сильное сопротивление на реке Сосна, протекавшей перед городом, имевшей возвышенный противоположный берег. Сопротивление красных слабело. Взята станция Коротыш. Уже впереди в легком тумане видны очертания города. Марковцев тянет вперед.
Довольно сильный бой у правофлангового батальона, и вдруг в сумерках красные быстро отходят и, к удивлению, даже не оказывают сопротивления на реке Сосна у деревни Лучи. Батальон идет к городу. Центральный батальон у реки и готов перейти ее вброд, но артиллерийская стрельба красных вдруг прекращается.
Левофланговый батальон, не встречая сопротивления, подходит к селу Крутое; там уже батальон алексеевцев, и ими взята переправа через реку Сосна. Батальон обходит город с северо-запада, берет село Моногорово (здесь опечатка или ошибка автора при написании, правильно - Моногарово - прим. К. Т.), захватив при этом в плен два батальона красных, и подходит к железной дороге, по которой полным ходом на север проскакивает красный бронепоезд и вспомогатель. Севернее у станции Русский Брод, к которой подошел другой батальон алексеевцев, бронепоезд был подбит снарядом Марковской батареи, и он, "Стенька Разин", и вспомогатель с одним орудием были захвачены.

Чины Алексеевского полка

Обход города принудил красных поспешно оставить Ливны. Под самый вечер пришлось иметь легкое столкновение с полком кавалерии, 9-м Советским, причем совершенно очевидно сдались несколько красных всадников и среди них командир этого полка, оказавшийся сыном известного всей России генерала Брусилова - ротмистр Брусилов.
3-й батальон, пройдя город, остановился на его северной окраине. С востока пришел 2-й батальон. Батальон 2-го полка остался в Моногорово (пишу по тексту - К. Т.).
За пятидневное наступление на Ливны марковцы прошли 60 верст (…)."Потери 1-го и 2-го Марковских полков за время наступления на Ливны составили порядка 1500 человек. От 3500 штыков осталось до 2000. Влитое из пленных пополнение увеличило его численность всего на 200 человек. 1-я рота в составе 35-40 человек была отправлена в Новодевицк на пополнение офицерами. Перед уходом она участвовала в похоронах своих убитых офицеров. До 50 гробов одних только офицеров стояло у церкви села Касторное.
Ливенец Митрофан Андреевич Гороностаев, работавший железнодорожником на участке 64 километра, что возле моста, вспоминал: "Красные уходили спешно. Хотели взорвать чугунный мост, но не получилось - лишь с одной из опор соскочил большой пролет. Белые быстро поставили его на место".Между тем в самом городе на короткое время воцарился хаос. Б. Пылин вспоминает: "Население начало громить склады, которые почему-то были завалены махоркой. Народ растаскивал ее мешками. А муки и, вообще, каких-либо съестных припасов на складах не оказалось, хотя Ливны в старые времена были известны своей мукомольной промышленностью".
20 сентября (3 октября) штаб 3-й дивизии Красной армии, который до этого размещался в Ливнах, переехал в Русский Брод, но вскоре начался сильный артиллерийский обстрел и штаб убыл на станцию Верховье. Огнем артиллерии белых на станции Русский Брод было разбито 9 вагонов отдела снабжения 1-й бригады.
Потеря Ливен не обескуражила красных, приведя свои части в порядок, они продолжили контратаки, пытаясь отбить город: "Полное расстройство противника позволяло продолжать наступление, но обстановка в тылу требовала немедленной отправки туда трети сил, а через день и второй трети. В Ливнах остались лишь один батальон и комендантская рота с двумя орудиями.
22 сентября (5 октября) красные, подкрепленные свежими частями, перешли в наступление. На следующий день бой шел уже на окраинах города, и только подход с юга 1-го батальона с командой разведчиков позволил удержать его. 24-го (7-го) в критический момент подошел с юга и 2-й батальон.
25 сентября (8 октября) отбита сильнейшая атака красных, после чего они были отброшены несколько к северу. Этот день - день праздника 1-го полка. Полк провел его в бою. И только в городе собравшиеся чины штаба полка во главе с командиром полка, полковником Блейшем, и немногими представителями батальонов отметили его".

Пулеметная команда 1-го полка

Судя по мемуарам Павлова, только к 1 (14) октября, когда марковцы заняли фронт в 20 верстах к северу от Ливен, атаки красных на уездный центр прекратились, и обстановка, на какое-то время, стабилизировалась. Следует отметить, что Ливны - это последний крупный населенный пункт, взятый белыми на восточном фланге во время "похода на Москву". Елец, за который в течение 9-12 (22-25) октября велись упорные бои с переменным успехом, так и не был взят.

Автор Rummel
Участник 
#44 | Дата: 11 Ноя 2015 10:19 | Поправил: Rummel 
БЕЛАЯ ВЛАСТЬ В ЛИВНАХ И ЛИВЕНСКОМ УЕЗДЕ.

Естественно, что все издания советского периода отражали пребывание белых частей на территории Ливенского края только в негативном свете. Изложения событий того времени Ковалевым, мало отличаются от таковых Волкова (читайте в главе № 5): "Белогвардейский террор, публичные казни, насилия и издевательства над населением стали массовым явлением.
В овраге между спиртзаводом и линией (лесоскладом) белогвардейцы устроили свалку трупов расстрелянных красноармейцев и мирных жителей. Многие деревья в Ливнах и даже арка, установленная на празднование 1 Мая на Советской улице (теперь улица Ленина), были превращены в виселицы. Схватив учителя Фомина, палачи зверски избили его, а потом повесили на арке".Какое-то массовое истребление населения! Правда, сколько было жертв этого "белого террора" Ковалев почему-то не указывает.
Во втором издании автор добавляет следующее: "В городе начались еврейские погромы (…). Появились приставы, урядники и старосты. Помещики начали возвращать свои земли, сводить счеты с крестьянами. (…)Несколько крестьян для устрашения были повешены в центре города. Белогвардейский террор, публичные казни, насилия и издевательства над населением стали массовым явлением. Белые рушили все, что могло напоминать о Советской власти. В ярость привел их памятник на могиле павших бойцов революции, погибших в августе 1918 года во время кулацкого мятежа. Белые сравняли памятник с землей".Можно добавить: и т. д. и т. п. Далее Ковалев рассказывает про ту же "свалку трупов" и повешение Фомина, добавляет картину издевательств над милиционером И. З. Лариным, которого потом расстреляли вместе с женой и, уж совершенно не к месту, упоминает "печально известного Туркула".
Внимательный читатель сразу отметит в таком изложении событий множество противоречий и нестыковок. То автор пишет лишь о "нескольких" повешенных, то уверяет, что казни и насилия со стороны белых носили "массовый" характер. Ну и уж вовсе не к месту упоминается известный герой Белого движения, командир 2-го Дроздовского полка (позже, командир дивизии) Туркул. Действительно, генерал (в это время еще полковник) Туркул люто ненавидел большевиков и, иногда, расстреливал их лично, но ведь дроздовцы находились на совершенно другом участке фронта и к событиям в Ливнах никакого отношения иметь не могли.
Стоит вспомнить историю с бывшим ротмистром Брусиловым и сказать, что его действительно могли расстрелять, как утверждают Ковалев и Рыжкин, под впечатлением только что закончившегося тяжелого боя. Добровольцы, наряду с комиссарами и коммунистами, нередко расстреливали и офицеров, служивших у красных, как "изменников присяге" (если последние отказывались кровью искупить свою вину). Так в книге Семанова упомянуто: "Младший Брусилов покинул Москву - и пропал. До отца доходили лишь противоречивые слухи о его судьбе. Однажды, уже в конце декабря 1919 года, знакомый принес армейскую газету "Боевая правда". В ней - маленькая, напечатанная мелким шрифтом заметка: "Белые расстреляли б. корнета Брусилова". С ужасом читал отец: "В Киеве по приговору военно-полевого суда белыми расстрелян б. корнет Брусилов, сын известного царского генерала. Он командовал красной Кавалерией и попал в плен к белым в боях под Орлом". Вот и вся заметка. Но это была лишь одна версия гибели сына, существовали и другие. Отец так и не узнал с достоверностью, где и как погиб его сын.И тут видно много нестыковок. В книге "Марков и марковцы" Брусилов называется ротмистром, а в трудах Ковалева и Семанова еще корнетом. Обстоятельства его смерти и вовсе не ясны, исследователи весьма противоречивы в своих утверждениях.
Краевед Г. В. Рыжкин рисует перед нами следующую картину ливенской жизни: "На захваченной территории деникинцы уничтожили советские учреждения, восстановив органы, действующие до революции. Появились приставы, урядники, городские думы, суды. В деревне установили старые аграрные отношения. Действовали полевые суды. Крестьянина Ливенского уезда Сергея Александровича Губанова за причастность к большевизму и угрозы в адрес казаков Донской армии приговорили к расстрелу".
Но прежде чем делать выводы, давайте ознакомимся с точкой зрения еще нескольких исследователей и воспоминаниями мемуаристов. В этой связи интересны воспоминания уже упоминаемого подполковника В. Е. Павлова: "Марковцы вошли в Ливны. Немало народа встречало их с радостью. По крайней мере, так казалось. (…) Первое впечатление от разговоров: жители, и особенно интеллигентный слой, продолжали жить под влиянием страха. Не сразу они становились откровенными. Но вот в одной высококультурной семье разоткровенничались. Оказалось, что интеллигенция испытывает страх не только перед большевиками, но и в некоторой степени от мысли о своей судьбе при белых".
Интересные подробности о посещении нашего города оставил историк Сергей Германович Пушкарев, бывший социалист, отсидевший в царской тюрьме два с половиной месяца за хранение нелегальной литературы, а в описываемый период - доброволец в Белой армии: "Двинувшись из Старого Оскола на север, наш полк скоро занял узловую станцию Касторное, а потом, идя дальше на север, мы заняли уездный город Орловской губернии Ливны, не встретив серьезного сопротивления. В Ливнах полк задержался, и я решил побродить по окрестностям и побеседовать с местными крестьянами, чтобы разъяснить им цели и задачи Белого движения и Белой армии. Одет я был в затрепанную солдатскую форму в больших сапогах и без всяких знаков отличия, так что никто не мог принять меня за офицера. Однако беседы наши не клеились. Крестьяне или вовсе уклонялись от разговора, или, слушая меня, отмалчивались, а на прямые вопросы отвечали уклончиво. Чаще всего отвечали обычной мужицкой формулой: "Кто знать…"
Один же из них, судя по виду ополченец, когда я стал говорить о спасении России и благородстве той задачи, которую выполняла Белая армия, перебил меня со злостью и раздражением: "Чтоб вас усех черти побрали - красные, белые, зеленые и какие-то там ищшо! Три года мы на войне страдали, у окопах мучились! Ну, думали, теперь война кончилась, придем домой, спокой будет… А вы теперь ишто у Расею войну принесли!"]Согласитесь, это как-то не вяжется с утверждениями коммуно-краеведов, что белые расстреливали за малейшее не так сказанное слово.
Р. Абинякин в своей статье "Поход на Москву: Добровольческая армия на ливенском направлении в 1919 г." пишет: "И о приходе белых, и об их пребывании в Ливнах существуют крайне противоречивые свидетельства. Они заслуживают того, чтобы, несмотря на обширность, быть приведенными почти полностью.
С одной стороны некий "очевидец", правда почему-то пожелавший остаться неизвестным, писал в декабре 1919 г. в газете "Красный Орел": "Ливны словно вымерли. В 6 час. вечера появился первый разъезд, а через некоторое время под пение "Спаси, Господи, люди твоя" вошли белогвардейцы. После их прихода начались грабежи квартир - еврейских и русских "по ошибке", вымогательства с угрозами, револьверами и винтовками, насилиями над еврейскими женщинами.
На следующий день начали убирать советские вывески, восстановлена дума, "свободная" торговля и всевозможные регистрации - от военных до еврейских.
В городе открылись лавочки с разной снедью, где все можно было достать, но только за "керенки". Служащие и рабочие стали продавать вещи со своего плеча. Началась безработица. Настроение жителей, даже ждавших белых, начало меняться. Появились приставы, урядники и старосты, воскресли помещики, из которых некоторые по уезду уже заявили свои права и кое-где преследовали крестьян. Некоторые крестьяне были повешены и висели в центре города довольно продолжительное время. Офицерство веселилось вовсю. Но на первом же спектакле 14 октября случился скандал. Во время акта на сцене появились пьяные офицеры и стали разговаривать с актерами. Режиссер не выдержал и прекратил спектакль. Публика покинула зал, но офицеры продолжали развлекаться…" Безусловно, данная "зарисовка с натуры" ценна, но многое в ней передернуто. Например, белые не практиковали классовый террор, но такое впечатление складывается, так как не сказано, за что повешены крестьяне; удивителен пассаж о безработице, ибо падение производства и натурализация хозяйства были характернейшим симптомом "военного коммунизма".
А вот что вспоминает о вступлении в город и пребывании в нем Белой армии Борис Пылин: "Помню теплый сентябрьский (по старому стилю - К. Т.) день, под вечер; солнце только собиралось садиться. На мосту через Сосну-реку, по дороге идущей в город, показалась стройная колонна долгожданных добровольцев. То были марковцы; они пели "Смело мы в бой пойдем за Русь святую!" Песню эту мы слышали в первый раз. Население забрасывало их цветами, многие плакали.
(…) Вечер в день прихода добровольцев принес еще много впечатлений. В доме, где мы снимали квартиру, на ночь остановилось три молодых офицера-марковца. Хозяин дома в их честь устроил ужин. (…) Офицеры были очень молоды, старшему по виду было немногим больше двадцати лет, наверное, только со школьной скамьи.
(…) Думаю, что они были одними из тех, кто боролся и отдавал свою жизнь не ради каких-то выгод для себя, не ради возвращения к старому; они просто пошли бороться против зла, за лучшее будущее своего народа. (…) И не их вина, что по тылам, за их спинами творились темные дела, пачкавшие и позорящие идею Белой борьбы; (…).
Увы… одно событие, связанное с приходом добровольцев, омрачило нашу радость первых дней и заставило в первый раз по-настоящему познакомиться с ужасами и часто ненужной жестокостью, которые несет с собой гражданская война.

Автор Rummel
Участник 
#45 | Дата: 11 Ноя 2015 10:25 | Поправил: Rummel 
Добровольцами был расстрелян один наш знакомый, учитель Ливенской гимназии (Фомин? - К. Т.).
О происшедшем пришла нам рассказать его плачущая жена. (…) По своим убеждениям он был толстовец. В 1917 году он увлекся коммунизмом, восприняв его как что-то новое и высоконравственное, близко стоящее к первобытной христианской этике, и даже записался в партию. К лету 1919 года, когда мы с ним познакомились, он уже разочаровался в коммунизме и часто в разговорах с отцом беспощадно критиковал большевиков. Он отошел от них и полностью порвал всякие отношения с ними. (…) Познавши всю преступность коммунизма и разочаровавшись в нем, он, по мнению отца, мог бы принести большую пользу в борьбе с большевиками. Он, конечно, не ушел с ними и, как все мы, радовался приходу добровольцев. Но… нашелся какой-то "доброжелатель", который донес на него, что он был коммунистом.
В то время большевики всех взятых в плен офицеров, как правило, расстреливали. Так же поступали и добровольцы со всеми попадавшими к ним в плен коммунистами. Под эту жестокую рубрику попал и наш знакомый. Какие-то солдаты Комендантской команды, не разобравшись и не выслушав его объяснений, расстреляли его без суда. (…) Произошла преступная и непоправимая ошибка - расстреляли человека, который ненавидел коммунизм, причем расстреляли его те, которые сами боролись с коммунизмом.
(…) С приходом добровольцев наш город нельзя было узнать, все выглядело как-то по-праздничному. На базаре было небывалое оживление, откуда-то появились сахар, мука, масло, яйца. Крестьяне опять повезли продукты в город.
На дворе нашего дома остановилась полевая кухня одной из рот Марковского полка. Повар - толстый, флегматичный, всегда добродушный хохол - стал любимцем нашего дома. С раннего утра дымила его кухня, разнося раздражающие аппетит запахи борща, кулеша и других соблазнительных блюд. Варилось всего много, и солдаты всего не съедали. Остатки повар раздавал обитателям нашего двора".

Командир батальона Алексеевского пехотного полка П.Г.Бузун и его жена,адъютант батальона В.И.Бузун

После изучения всех источников напрашивается вывод о том, что какие-то незаконные расправы, безусловно, имели место (зачастую по недоразумению). Но утверждения Волкова и Ковалева о том, что они носили массовый характер - абсолютная чушь. С другой стороны, при вступлении марковцев в Ливны "население забрасывало их цветами". "На базаре было небывалое оживление, (…) Крестьяне опять повезли продукты в город", - вряд ли их тянуло бы туда, если бы их там грабили и вешали. Как видно из воспоминаний Б. Пылина, белых настолько поразили изголодавшиеся жители, что марковские повара по личной инициативе стали подкармливать горожан из полевых кухонь.
То, что "появились приставы, урядники и старосты" и были восстановлены дореволюционные органы власти - несомненная правда. В Ливны уже направлялся полковник, назначенный на должность земского начальника.Это свидетельствует о том, что белые сразу пытались восстановить на местах законность, порядок и размеренную жизнь. Уже через два-три дня после ухода большевиков городская жизнь вошла в норму. Для агитационной работы, сбора информации о настроениях среди населения и информирования граждан о положении на фронте в городе было образовано "Осведомительное агентство", возглавляемое Н. П. Бауером.
Упоминающийся в труде Рыжкина военно-полевой суд над крестьянином Губановым доказывает, что даже в трудных фронтовых условиях белые старались избегать бессудных расправ. Если же подобное случалось, то это вызывало осуждение и командования и всего белого воинства! Хотя, конечно, в жестоком смерче гражданской войны на подобные "мелочи" нередко закрывали глаза. Но, согласитесь, найдись у красноармейцев агитатор за Белое дело, да еще в прифронтовой зоне, комиссары поставили бы его к стенке через пять минут "по закону военного времени и революционной целесообразности" и даже не стали бы возиться с "революционным" судопроизводством. Соответственно белая контрразведка и Управление внутренних дел при главкоме ВСЮР делали, со своей стороны, все возможное для выявления большевицких подпольщиков, советских и партийных работников, запятнавших себя массовыми преступлениями. Об этом свидетельствует циркулярное письмо начальника Орловского уголовно-розыскного управления УВД, направленное вместе со списком советских и партийных работников, установленных по опросу беженцев из Ливен, проживающих в городе Славянске, на имя орловского губернатора.
Что касается утверждений о возвращении помещикам земли и сведении счетов с крестьянами, то, хотя и не приводится конкретных примеров данного действа в Ливенском уезде, такое вполне вероятно. Это подтверждается воспоминаниями одного из корниловцев. Подобное имело место, скажем, в Курской губернии: "Во время революции крестьяне воспользовались помещичьим лесом, и многие построили себе дома. Не успел наш полк отдохнуть, как на другой же день явились два помещика с отрядом жандармов и начали обыскивать крестьян. Один из них нашел у крестьянина свои галоши и велел его выпороть. Дома, построенные из помещичьего леса, приказывали сломать. Крестьяне толпами приходили жаловаться к нашим командирам, но помещики показывали какие-то бумаги, и наши не знали, как себя вести. Более решительные прекращали безобразия на свой страх и риск, другие на все смотрели сквозь пальцы.
Через две недели эти крестьяне партизанили у нас в тылу. А большевики, мастера на обман, распространяли слухи, что они теперь переменились к лучшему.
Если бы был правильно разрешен аграрный вопрос, то даже при содоме и гоморре, которые творились у нас в тылу, мы взяли бы Москву".Надо признать, что такие прискорбные случаи имели место. Позиция "непредрешенчества" и почти полное игнорирование социально-политической стороны военной обстановки командованием стали одной из коренных предпосылок военных неудач Белого движения. Благодаря таким недальновидным действиям (или бездействиям), белые начинали терять поддержку среди крестьян, а порой вызывали враждебность. Как горько признавались фронтовики-добровольцы, в ряде мест их "встречали цветами, а провожали пулеметами".
Что касается сетований Ковалева о разрушении памятника "павшим бойцам революции", то они представляются и вовсе смешными, в свете всего того, что творили большевики. Давайте тогда припомним обстрел большевиками Кремля, разрушение православных храмов и монастырей. А как большевики надругались над телом погибшего вождя Белого движения генерала Л. Г. Корнилова?! Как, после всего этого, марковцы должны были отнестись к памятнику крестьянских палачей? Возложить траурные венки и дать салют?
Наконец одним из доказательств того, что местные жители доброжелательно относились к белым и поддерживали их в борьбе против большевиков, является факт пополнения марковских частей ливенцами-добровольцами. В. Е. Павловым отмечалось: "1-й полк быстро пополнил свои потери. В Ливнах в его ряды стало около 100 офицеров из жителей этого города, немало добровольцев из крестьян (…) Полк снова стал большой силой (…)".А один из исследователей Белого движения, преподаватель Московского государственного педагогического университета Василий Жанович Цветков, в своей книге "Белые армии Юга России", посвященной, в числе прочего, комплектованию белых частей, отмечал: "Крупные пополнения дали (…) Ливенский (…) уезды Орловской губернии".В приложении 5, книги В. Ж. Цветкова отмечается, что Ливенский уезд дал пополнения в Партизанский генерала Алексеева полк, 1-й офицерский генерала Маркова полк, 2-й офицерский генерала Маркова полк, эскадрон 2-го драгунского Псковского полка.В 1919 году даже "цветные" полки и дивизии Добровольческой армии, многие из которых именовались "офицерскими", на 60-70% состояли из крестьян и только 25% численного состава составляли кадровые офицеры.
Конечно, такие взаимоотношения с местными жителями были не везде. В других уездах и волостях отношение к белым было подчас равнодушным, но нигде оно не было враждебным, а скорее выжидательным.

Страница  Страница 3 из 6:  « Назад  1  2  3  4  5  6  Дальше » 
Первая Мировая война, гражданская, революция orel-story.ru форум / Первая Мировая война, гражданская, революция /
 Гражданская война

Ваш ответ Нажмите эту иконку для возврата на цитируемое сообщение

 

 ?
Только зарегистрированные пользователи могут отправлять сообщения. Авторизуйтесь для отправки сообщений, или зарегистрируйтесь сейчас.

 

 
Кто сейчас в эфире: Гостей - 2
Форумчан - 0
Максимум когда-либо в эфире: 38 [7 Янв 2024 02:45]
Гостей - 37 / Форумчан - 1
 
orel-story.ru форум Поддержка: Simple Bulletin Board miniBB ®
Top.Mail.Ru
↑ Наверх