Д.Г.Курбан: «Я въехал в Орёл на белом коне»
или недописанная книга
Чем дальше от нас уходит Великая Отечественная война, тем яснее понимаешь, что только ничтожно малая часть величайшей трагедии двадцатого века зафиксирована на страницах книг, кинолент, народных преданий. У каждого человека свой мир, своя вселенная, и подлинную картину пережитого могли бы воспроизвести только десятки, а точнее сотни миллионов конкретных воспоминаний очевидцев, что практически невозможно. Поэтому всегда будут точки, пятна, даже острова неизвестного. В рассекречивании тех или иных фактов многое зависит от самого человека. Иной бьёт фонтаном о себе и своих подвигах, пропитывая влагой самолюбования окружающую среду. Другой же может остаться драгоценным самоцветом, никем не замеченным.
Совсем недавно, в начале 90-х годов ушел из жизни тихо и незаметно Дмитрий Григорьевич Курбан, любимец студентов физико-математического факультета Орловского пединститута. Ни до, ни после него не было не только на физмате, но, пожалуй, и во всём институте более яркой и обаятельной фигуры педагога, который сочетал бы в себе столько мужской красоты, порядочности, честности, потрясающего обаяния, мужественности, созидательного оптимизма, блестящего знания своего предмета и умения так же блестяще его преподнести, оставаясь при этом необыкновенно скромным человеком.
... Двадцатый год. Брянщина. Мало кого удивишь по тем временам рождением детей в бедной семье колхозников одного за другим, ранней потерей отца-кормильца и ответственностью старшего за троих младших братьев, когда самому всего восемь лет и надо наравне с матерью зарабатывать трудодни, чтобы не умереть с голоду. Это познали миллионы крестьянских семей в тяжелые двадцатые и тридцатые годы. Врождённый оптимизм, природная мальчишеская смекалка, далеко не детский каждодневный труд, любовь к матери и братьям помогли блестяще закончить семилетку в посёлке Карпушино, в шести километрах от родной Ковалёвщины, и поступить в среднюю школу г. Стародуба, удивив учителей написанием экзаменационного диктанта за восьмой класс без единой ошибки.
Что потом заставило Диму Курбана выбрать педагогическое поприще, трудно сказать... Но эта «первая любовь» к благороднейшему труду на земле осталась на всю жизнь. Сдав на «отлично» вступительные экзамены в Орловский педагогический институт, он с головой уходит в науку, не думая о заплатах на одежде и далёкой от сытости студенческой еде. Привыкший упорно добиваться цели, Дмитрий не отступает также и от симпатичной студентки Киры Харкевич, женившись на ней уже на втором курсе.
И тут война... С тремя курсами физмата он в считанные месяцы заканчивает Тамбовское артиллерийское училище и с января 1942 года командует батареей на передовой. Ранение под Воронежем, курсы повышения командиров, командование артдивизионом в составе Первого и Второго Белорусских фронтов, награждения двумя орденами Красной Звезды, орденами Отечественной войны первой и второй степеней, двумя орденами Боевого Красного Знамени и многими медалями без слов дают понять, что из юноши получился блестящий воин, умеющий побеждать. Вот лишь один эпизод, свидетельствующий о его хладнокровии и самообладании. При переправе дивизиона через реку он со своими солдатами трое суток просидел в ледяной воде, укрываясь от шквального огня фашистов. Сохранив людей и технику, он впоследствии блестяще выиграл бой.
И вот Орёл... 5 августа 1943 года. Родной город, родные улицы, до неузнаваемости обезображенные мечом войны, переправа дивизиона через Оку в районе Красного моста, (как раз в это время на знаменитом здании по ул. Московской водружали красный флаг Образцов и Санько).
Родной дом на Черкасской, куда он смог забежать только на час, расставшись с генералом, который через несколько минут подорвался на мине оккупантов. И здесь судьба сохранила Дмитрия. Он не любил рассказывать о своих ратных подвигах и на все вопросы махал рукой, давая понять, что он, как любой настоящий мужчина, делал то, что подсказывало честное сердце и настоящая душа. Это же свидетельствует о его высочайшей скромности, как и то, что капитан Курбан до конца войны носил погоны старшего лейтенанта, якобы «забывая» приколоть четвёртую звёздочку, командуя двумя майорами и капитанами. Не раз ему предлагали повышение по службе. И каждый раз он отказывался от всех головокружительных предложений.
Как в спасительный родник «нырнул» он в студенческую среду пединститута, оставив только на портрете кисти друга-художника Плетнёва вид бравого советского офицера с соколиным взглядом. Фотография с этого портрета долгие годы украшала стенд воинов-ветеранов, преподававших в кузнице педагогических кадров Орловщины.
Душа компании, обладатель сочного громкого голоса и внешней красоты, студент Курбан вполне мог соперничать по популярности среди молодёжи Орла, особенно у женщин, с киногероями своего времени. Садясь за парту, он находил в ней десятки пылких признаний и записок, которые оставались безответными. Каждой же не объяснишь, что выбор им уже сделан на всю жизнь. Помимо математики Дмитрий зачитывается художественной литературой, знает почти всего Пушкина, восхищается Толстым и может воспроизвести по памяти любой эпизод из «Трёх мушкетёров» Дюма.