ОРЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДРИНСКИЙ ИНСТИТУТ БЛАГОРОДНЫХ ДЕВИЦ
Воскресенье, 07 Октября 2012 г. 08:49 + в цитатник
Согласие на учреждение в губернском Орле Института благородных девиц дал Николай I. Так он ответил на просьбу орловских дворян, в 1851 году решивших, что надобность в подобном элитном учебном заведении назрела. Конечно, дворянских девочек отправляли учиться в институты Москвы и Петербурга, но эти случаи все же не были массовыми.
Между тем образование уже давно стало необходимой частью воспитания сословной дворянской корпорации. Институты благородных девиц, открытые по указу Екатерины II еще в 1764 году, были призваны одухотворить нравственные потребности дворянки, дать ей первоклассное, хотя и специфическое образование. Оно включало в себя обучение языкам, русской словесности, музыке, танцам, рисованию, рукоделию, но уже и тогда обязательными для изучения считались основы математики и физики. Учили в институтах очень хорошо, и образование приобреталось качественное.
Источник
orel-story.ru/land_alexuniv.phpДля открытия института орловские дворяне должны были собрать 220 тысяч рублей. Николай I разрешил добавить к этой сумме доходы от имений покойной графини Анны Александровны Орловой-Чесменской. Ее имения находились в Московской, Орловской и Ярославской губерниях.
Место под институт отвели в дворянской части города на Полесской площади, где до 1847 года стоял деревянный театр. В начале 1865 года здание института было полностью отстроено. 6 февраля 1865 года оно было освещено Преосвященным Поликарпом в присутствии губернатора Н. В. Левашова, попечительницы института А. М. Апраксиной и многочисленных гостей. Первой начальницей Орловского института стала Агнесса Александровна фон Вессель.
Огромный и сложный институтский комплекс размещался на территории, ограниченной улицами Салтыкова-Щедрина, Октябрьской, Полесской и современным Бульваром Победы. Само трехэтажное здание с домόвой церковью во имя Святой Анны, матери Пресвятой Богородицы, стояло по красной линии от Дома творчества детей и юношества имени Ю. А. Гагарина до Бульвара Победы, который раньше назывался Школьным переулком и размещался чуть левее современного уровня. Школьный переулок, кстати, назывался так потому, что был переименован из Институтского. В самом начале 30-х годов в бывшем помещении института разместили 32-ю школу, и переулок переименовали в Школьный, снизив, таким образом, его «социальный» статус
До реформ Александра II такие институты были закрытыми учебными заведениями, причем настолько закрытыми, что до выпуска девочек не отпускали домой даже на каникулы, а еженедельные свидания с родными происходили в присутствии классных дам. Разумеется, выйдя из стен своей альма-матер, институтка иногда не знала элементарных вещей и радовалась мелочам, которых была лишена в течение десяти лет своего детства. Она, например, не знала, как расплатиться с извозчиком, подчас слишком эмоционально реагировала, когда видела, допустим, кошку, ибо в казенном доме не допускалось пребывание животных, была излишне прямолинейна, ибо институтское братство ценило справедливость как высшую ценность и проч. Ее внешность также несла в себе признаки сословия. По моде начала и середины XIX века дворянка должна была быть тоненькой, бледной, чуть эфемерной, с маленькой ручкой, изящной ножкой и т.д. Эта внешность так восхищала дворян Александровского и Николаевского времени. Ее потом так сильно критиковали народники второй половины века XIX. Но! Институты уступали требованиям сословия, культивируя подобные признаки родового отличия, поэтому до реформ Александра II питание институтки было несбалансированным, отличалось отсутствием витаминной пищи, и вообще было довольно скудным, ибо считалось, что девочка не ест много. Такое питание вызывало частые анемии — воспитанницы тайно ели мел, грызли грифели, что иногда вызывало графитное отравление и проч. Дети страдали от недостатка движения, поскольку танцы стояли в расписании раз или два в неделю и положения не спасали. Приличия требовали, чтобы и на перемене воспитанницы вели себя чинно, не кричали и не бегали.
Одеты девочки были по моде времен супруги Павла I императрицы Марии, которая и утвердила указ об их одежде. Институты вообще входили в ее ведомство. Оно так и называлось: «Ведомство Императрицы Марии». Когда белые пелеринки, фартучки и платья на многочисленных крючках вышли из моды, девицы очень негодовали, что их вынуждают по-прежнему носить то же самое. Однако потом одеяние такого рода стало старинным, и с ним примирились. Далее все привыкли к нему как к форме, и именно в ней институтки предстают перед нами на фото, волей случая сохранившихся.
Здание Александринского института явилось подлинным украшением губернского центра. Величественное, трехэтажное, классической постройки, оно было обращено фасадом к парку и к современному Музею Изобразительных Искусств. (Заметим, что три институтских этажа — это все наших шесть). Жаль, что никто из орловских фотохудожников не отснял его портала — территория была закрыта для посторонних. На современную улицу Салтыкова-Щедрина, тогда Борисоглебскую, выходила часть строения, выдававшая его строгую красоту, но там не было парадного входа.
Хотя Орловский институт был выстроен по традиционному проекту для учреждений такого рода, здание имело большое количество нововведений, среди которых важное место занимала уникальная система парового отопления, современные по тем временам ванные комнаты, иначе устроенные подсобные помещения и т.д. Для своего времени строение было образцовым.